Подземный флот маркшейдера Вольфа

— Впечатляет… — грустно глядя на пол, хрипло-сипло оценил маркшейдер Вольф еще одно изобретение своих потомков. — Я остался без завтрака… А позвольте-ка узнать, кто же из моих внучков успел создать и такую штучку… Вряд ли это твоя идея, мой глубокоуважаемый правнук. Художник и ужасное оружие несовместимы.

— Совместимы или нет — это мы сейчас и обсудим, мой глубокоуважаемый прадед, — с изысканной старинной вежливостью ответил папа. — И это будет серьезный разговор двух взрослых дядей, связанных кровными узами. А праправнука мы сейчас вернем домой к маме. Как несовершеннолетний член семьи он не может принимать слишком серьезные решения, к которым вы его подталкиваете.

— Какие-такие?! — сделал удивленное лицо дедушка Вольф.

— Такие, за которые в пору отвечать не где-нибудь, а на скамье Гаагского трибунала при Организации Объединенных Наций, — круто завернул папа. — Это забава не для несовершеннолетних.

— В наше время такого трибунала еще не было, — хмыкнул дедушка Вольф.

Папа, тем временем, уже поднимал иглу граммофона, чтобы опустить ее на самое начало «Последнего рейса».

— И не пытайтесь меня остановить, многоуважаемый дедушка, — спокойненько так проговорил папа, не глядя на деда. — Не всем тут создавать… У меня, к примеру, открылся дар разрушителя, и этот дар так и рвется наружу. Как бы я, случаем, не разнес всю эту вашу подземную посудину…

Кончик иглы опустился на черную пластинку.

— Отходи! — скомандовал папа.

Кит отступил на шаг.

А папа прямо-таки бегом отбежал в сторону.

Появилась знакомая фиолетовая дымка.

— Отойдите дальше, а то засосет! — заботливо крикнул он дедушке Вольфу.

Последнее слово прозвучало уже гулким колодезным эхом… Время тормозилось.

Дедушка Вольф, однако, не тронулся с места, а посмотрел куда-то вверх… и очень медленным движением сделал странный круговой жест.

Кит сам быстро отступил, испугавшись, что дедушку Вольфа и вправду засосет вместе с ним в двадцать первый век. Уж кого-кого, а такого гостя мама точно на ужин не ждет, с нее и одного обморока достаточно.

Какие-то прозрачные нити, похожие на замедленные струйки душа стали падать сверху и закручиваться кольцами и петлями… Они медленно сливались, образуя кокон вокруг Кита.

Кит вдруг догадался, что дедушка Вольф пытается задержать его… закрутить-затянуть внука в какую-то паучью сеть…

Мир вспыхнул вокруг и исчез.

Кит качнулся назад и упал было… но…

— Оба-на! — услышал он такой родной голос…

…и спружинил лопатками на такие знакомые, родные руки.

Руки быстро развернули его.

— Ты уже здесь! — радостно сверкая глазами, воскликнул — только шепотом, чтобы мама не услышала, — родной Никитин папа. — Слава Богу, главное дело сделано! Мне удалось тебя вернуть назад! Отдай-отдай скорей игрушку, она мне сейчас пригодится — нужно скорее вытянуть тебя из того прошлого, которое для меня пока — будущее!

Папа уже тянул из рук Кита граммофон, а тот так в него вцепился, что не в силах был отпустить. Наконец, папа совладал с сыном и поставил граммофон на стол в знакомой и родной комнатке.

— Наш прадед там один или с ним целая армия? Как он выглядит? — стал торопливо спрашивать папа.

— Один, — тупо ответил Кит. — У него галстук-бабочка… Белый такой… Он на тебя похож. Дед то есть…

— Кто бы сомневался! — хмыкнул папа. — Теперь слушай меня очень внимательно. Очень!

Папа взял Кита за плечи и надвинулся на него так близко, что Кит даже не сразу настроил глазной фокус. Теперь перед ним было только папино решительное лицо и его сверкающие «молыньями» глаза.

— Я тут от шока прозрел! — горячо зашептал папа. — У меня теперь там всё сложилось! — Папа постучал себя пальцем по виску. — Все наши родовые тайны и легенды. Наш прадед устроил ловушку. Верно?

— Угу, — угукнул Кит.

— Так я и думал! — Папа тряхнул головой. — Он хочет с тобой на пару завоевать весь мир. Так?

— Угу, — подтвердил Кит.

— Теперь слушай! Ты еще мал, чтобы решать мировые вопросы жизни и смерти и судьбы человечества… Типа, детям до шестнадцати лет… уж не обижайся, ладно? Только не «угукай» больше, ладно?

— У… — кивнул Кит.

— Это мое дело — остановить деда и разобраться с грехами нашего рода, — выдыхая в лицо сына прямо-таки вулканический, подземный жар, шептал папа. — И я это сделаю, пока канал времени открыт. А теперь — главное!

Папа как будто побледнел на миг… И глубоко вздохнув, сказал такое, что окончательно вместилось в голову Кита гораздо позже…