Подземный флот маркшейдера Вольфа

А Ленка Пономарева что? Она просто оглянулась, сверкнула зелеными глазками и хмыкнула. И еще сказала что-то обидное — типа, «отстойно зарулил». Но Кит не обиделся, не устыдился, не смутился, не покраснел… Вообще, он поставил рекорд по пофигизму двадцать первого века только потому, что именно в этот самый момент был самым героическим антипофигистом прошлого века. Но об этом никто не мог знать, никто не мог это оценить по достоинству.

Киту, конечно, стоило прислушаться на перемене к благожелательному предупреждению училки и хотя бы пролистать то, что было задано на сегодня… и хотя бы одним ухом слушать, что происходит в классе. Но Кит, чего греха таить, с первой же секунды урока был в полной отключке. Он таращился в окно, мучительно ожидая появления старинного «Рено», а сквозь самую привычную и обыкновенную картину осенней улицы он видел, как в стоп-кадре, зависший в небе старинный аэроплан, хвост дыма, языки пламени… и прекрасные темные глаза княжны. Неужели это последнее мгновение ее жизни?! Там, в уже не досягаемом прошлом…

Тут Кита и вызвали.

Марьяша, конечно, видела, что Кит только и делает, что таращится в окно. Она терпела-терпела, злилась-злилась — и резко вызвала. И когда Кит, не сумев врубиться, стал что-то мямлить и бубнить, она резко тормознула его. И дальше произошло то, что еще ни разу не происходило на уроках литературы.

— Стоп! — сказала Марьяша. — Хватит, Демидов! Слушай меня внимательно. Случаются с людьми явления, которые нормальным литературным языком описать невозможно. Нет в нем адекватных определений. И вот сейчас я употреблю два таких слова. Надеюсь, что это произойдет в первый и последний раз. Не только в отношении тебя, Демидов, но и, вообще… Эти слова примитивного уличного языка вы все знаете. Может, ты сам подскажешь, Демидов?

Кит стоял, как будто время раз и навсегда остановилось только для него одного.

— Может, класс подскажет… а то мне как-то не по чину-званию, — на полном серьёзе, сказала Марьяша.

Но, оказалось, что и для класса время тоже остановилось — такой нестандартной училку по русскому и литературе никто никогда не видел.

— Ладно, согрешу раз — и это тебе, Демидов, дорого обойдется, — твердо решила всегда предельно интеллигентная Марьяша. — Первое слово — это глагол «оборзеть». Вот ты, Демидов, на этот раз совершенно оборзел… А второе слово — существительное… «Беспредел». И это, Демидов, уже полный беспредел, когда ты торчишь вот так передо мной и продолжаешь таращиться в окно… Что ты там боишься пропустить?

— Кино, — хихикнула Ленка Пономарева, но ее шутку почему-то никто не заметил.

— Ничего, — пробубнил Кит. — Извините, Марья Трофимовна…

— Кол! Кол, Демидов! — сказала Марьяша. — И это очень серьезное предупреждение. Это последнее китайское предупреждение, Демидов. Тебе три дня на размышление, до следующего урока… Иначе, боюсь, мне придется экстренно вызывать службу вывоза городского мусора.

На перемене после литературы Кит пытался оторваться от всех возможных интервью… и вообще. Не хотелось никому попадаться на глаза. Поторчал в туалете, потом сунулся на лестницу… Там его и настигла староста класса — Грач, тоже, между прочим, Ленка.

— Вот ты где! Еле нашла… — запыхалась Ленка Грач. — Тебя Нонна зовет. Срочно! Беги быстрей!

— А чего? — невольно спросил Кит.

— Сам знаешь чего, — махнула рукой Ленка Грач и сразу исчезла, потому что Кит ее никогда не интересовал.

Побежать Кит не побежал, но дошел до кабинета завуча довольно быстрым шагом.

Нонна Николаевна для начала только посмотрела на него издали, так что степень угрозы трудно было оценить. А потом посмотрела на свои настольные часы начальника.

— У тебя какой сейчас урок? — задала она вопрос, какого Кит не ожидал.

— Биология. — Это Кит еще помнил.

— Постарайся не получить «кола» по крокодилам, а то, честное слово, я тебя им скормлю сегодня же после уроков, — совершенно без всяких эмоций и тоже на полном серьезе сказала Нонна-математичка, она же завуч школы, так что сомневаться в ее обещании не приходилось. — И сразу после уроков зайди ко мне…

На биологии Кит просидел, как в танке. Его не вызвали. В окно он почти не глядел. Потому как понял, что князь за ним больше вот так не приедет, а если появится, то уже каким-то другим способом. А на Ленку… на Ленку Пономареву его глаза б вообще не глядели.

А потом он пошел сдаваться Нонне.

— Пойдем, — вдруг сказала Нонна, когда он пришел к ней в кабинет с таким настроением, как если бы уже пришел в зоопарк, на обед к крокодилам.

Кит очень удивился.

И пока он удивлялся себе, Нонна встала из-за стола, собрала свою сумочку, надела свой модный, но не яркий плащик.

— А куда? — наконец решился спросить Кит.

Ему в голову вдруг пришла дикая, жутко детская мысль — а вдруг Нонна возьмет, да и поведет его прямо к маме! Тогда уж лучше прямо к крокодилам… или прямо в колонию для малолетних преступников… Куда угодно, только не к маме!

— Сейчас посмотрим, — как-то неопределенно ответила Нонна Николаевна. — Только тут не годится. Слишком угнетающая обстановка. Как в полиции, на допросе…

И Кит потащился за ней.