Подземный флот маркшейдера Вольфа

Мама шла в своем красивом блестящем плаще нараспашку. Под плащом был элегантный серый костюм. "Почти как у княжны..." - подумал Кит. Хозяйственный пакет маме совсем не шел.

Все чинно поздоровались. Кит сразу повернулся к маме боком и прижал рукой лохмотья на джинсах. И сразу протянул руку к пакету.

- Да-да, помоги... - с удовольствием сказала мама, не подозревая, что выручает Кита из беды, - а потом выйдешь к другу.

- Пока, Кимон, увидимся, - с большой симпатией к Кимону сказал Кит и поспешил стать послушным сыночком. - Я позвоню...

Через десяток шагов он оглянулся: Кимон все еще стоял и смотрел на "жигуль", как в зоопарке - на какого-нибудь экзотического зверя, броненосца или слоновую черепаху.

"Вот если сейчас хозяин выйдет! - подумал Кит не то, чтобы со злорадством, но как-то не очень сочувственно. - Вот фокус Копперфильда с Кимоном будет - зашибись!"

А все-таки было непонятно и подозрительно, как тут оказался Кимон - один, без банды зомби...

И уже другие важные проблемы и вопросы нахлынули на Кита, пока он шел рядом с мамой и нес большой пакет с продуктами. Просто глобальные проблемы! Если князь не появится, то где и как ему, Киту, найти в своем двадцать первом веке какую-нибудь, хоть крохотную, детальку от модели того старинного мотоцикла или аэроплана... А потом, даже если такая деталь чудом отыщется, каким способом отправиться назад, в начало века двадцатого - да так, чтобы угодить точно в кабину падающего аэроплана, а не мимо... Парашют, что ли, еще заранее достать и надеть на всякий случай?

Мама, тем временем, задавала совершенно мелкие и неважные вопросы про школу и все такое... Умеют же мамы цепляться со всякими совершенно неважными вопросами и делами именно тогда, когда весь мир рушится, десять миллиардов людей могут вообще не родиться и на Москву из будущего через раскаленный центр Земли движется зловещий подземный флот великого и ужасного маркшейдера Вольфа!

Кит на все вопросы только угукал, думая о своем, и только когда мама начала сердиться, он вдруг взял и сказал такое, чего раньше ему даже в голову прийти не могло:

- Ма, успокойся. В четверти у меня будет полный порядок. Обещаю. Ни одного трояка. И минимум пятьдесят процентов "пятаков".

Это неправдоподобное, сказочное обещание Кит дал, когда они уже стояли в подъезде и ждали лифт. Дал - и ужаснулся. Он никак не видел себя в будущем отвратительным отличником вроде Ленки Пономаревой... Ну, ей-то, красивой такой, этот недостаток можно было простить.

Мама посмотрела на Кита... Как посмотрела? Да как на внезапно вошедшего в подъезд снежного человека, йети! Она и сама никогда не слышала, чтобы ее сын Никита таким крутым, серьезным голосом просто что-нибудь говорил, а не то, что обещал такое серьезное дело.

- Это ты серьезно? - уточнила она, как математик.

- Ну... - кивнул Кит и, поняв, что отныне такие ответы совершенно не достаточны, добавил твердо: - На сто один процент.

Мама задумалась. Лифт спустился. Они сели в него и поехали вверх.

- Ты обещаешь, прямо как наш министр экономики - полное процветание страны... - задумчиво проговорила мама. - В таких процентах, что кровь в жилах стынет.

- Я не министр, - честно обиделся Кит.

- Извини, - сказала мама. - Тебе я верю больше, это точно... А когда сегодня спать ляжешь?

Кит понял, на что почти издевательски намекает мама и... И не выдержал - ответил, как министр:

- Вот только "Спокойной ночи, малыши" посмотрю - и сразу лягу.

По ходу Кит подумал: хорошо бы еще успеть после "Спокойной ночи..." слетать хотя бы на недельку в прошлое, чтобы там все уладить, тогда ночи у него станут действительно спокойные.

Мама ничего не сказала в ответ. Лифт остановился. Они вышли.

Мама никогда не звонила в дверь, даже когда папа точно был дома, а всегда сразу открывала ее ключами. Так она и сделала на этот раз.

Они вошли в квартиру - и тут же из своей комнаты вышел навстречу родных и близких папа.

"Вот это облом..." - с досадой подумал Кит. Он как раз собирался заглянуть в папину комнату в надежде обнаружить у него какую-нибудь старинную мелочь, железку, которые папа страшно любил и собирал, хотя был художником, а вовсе не технарём, влюбленным во всякие новые и старые железки... Может, какая-нибудь пригодилась бы.

- Привет, па! - сказал Кит.

- Привет, солнце, - сказал папа маме, а потом - Киту: - Привет, Никитос.

И двинулся навстречу.

Папа был в синих спортивных штанах и просторном рыжем свитерке.

Все-таки удивительно разные были у Никиты мама и папа. Мама всегда такая элегантная, вся как будто из красивых прямых линий... а папа весь такой... какой? Ну, вот какой-то мягкий, уютный и теплый... Весь как небрежно оставленный на диване плед, состоящий из разноцветных ровных клеток, но кривых линий. Кит был весь прямой в маму, только вот волосы были у него не прямые и светлые, как у мамы, а торчали в разные стороны какими-то бурыми вихрами, как у папы... Только однажды, перед тем невероятным обедом в княжеской усадьбе, удалось их прилизать какой-то специальной жидкостью, поданной Евсеичем... Предательским Евсеичем!