Подземные тропы

— И не оглядываться, — еле слышно пробормотал он. В Топях Костяных Мостов всё изменяется, лишь отведёшь взгляд, и бесполезно искать в них верный путь…

Двухвостка брела по костяному настилу, проседающему под её весом, чёрная грязь под паутиной блестящего мха чавкала вокруг, белесое солнце пыталось пробиться сквозь серый туман, но с места не двигалось — и очень скоро Фрисс потерял счёт времени. Ключ бессмертных защищал его от холода, зловония, голода и жажды, которые обычно терзают мёртвых в Топях, но не мог спасти от растерянности и скуки.

Неустанный ветер высушил грязь на одежде Речника и панцире Двухвостки и мелкой пылью унёс её прочь. Фриссу казалось, что ветер полирует его кожу, как пески пустыни истачивают каменные стены. Однажды с неба начали падать крупные капли, и Речник обрадовался, но увидел, подставив руку, что это не вода, а тёмная, на лету густеющая кровь. Он прикрыл лицо, чтобы не выпить ненароком "влагу" кровавого дождя. Вскоре капать перестало, и кровь на одежде путника высохла и стала пылью так же, как грязь чёрного болота.

Вдали Речник видел другие настилы и смутные силуэты существ, медленно идущих по болоту. Однажды такой настил пролёг совсем близко к пути Фриссгейна, и удалось разглядеть странников. Это были фарки — точно такие же, от каких Речник пытался защитить Урана. Фарки не видели живого — в туманах Кигээла никто никого не видит, если ключ бессмертных не освещает дорогу. А живой задумчиво качал головой. Хорошо, что по Кигээлу бредут фарки, а не Речники или жители Реки, но плохо, что война до сих пор не закончена…

Гать приподнялась и повисла на ветвях чёрных деревьев, увешанных гроздьями белых ягод. Двухвостка понюхала ягоды и отошла от них с видимой неохотой. Внизу, под настилом, неспешно плавали болотные грибы, огромные, как щиты, и обросшие белой бахромой. Фрисс тронул один из них носком сапога — гриб шустро отплыл в сторону от гати.

— Пища мертвецов… — пробормотал Речник, с тревогой глядя на мост под ногами. Здесь настил был сильно повреждён и во многих местах прохудился, кости и ветви расплелись, и жижа ползла из открывшихся прорех. А потом мост оборвался вовсе, оставив путников перед чёрной гладью болота с огромными грибами, плавающими по ней.

Фрисс переглянулся с Двухвосткой. Плыть по грязи она не хотела. Речник задумался, можно ли утонуть в мире мёртвых… от размышлений его оторвало сильное сотрясение моста. В оборванный край ткнулся гриб размером с обычную, неуменьшенную Двухвостку. Через несколько мгновений гриб отплыл в сторону и снова налетел на мост у самых ног Речника. Фрисс решил, что это приглашение, и не без опаски ступил на мохнатую шляпку. Флона, фыркая и мотая головой, последовала за ним. Без сомнения, это была очень смелая Двухвостка…

Плавучий гриб довёз путников до следующей костяной гати и скрылся в тумане, и прошло неизвестно сколько времени — может, Акен, а может, трое суток — прежде чем туман начал темнеть и сгущаться. Вскоре Фрисс оказался в плотном сплетении сияющих и чёрных прядей, клубящихся, извивающихся, текущих вокруг. Яшмовый ключ сверкнул в его руке, но ничего не разобрать было в этом свете. Речник шагнул на Границу Туманов, тот предел, из-за которого не возвращаются умершие…

Что-то следило за ним из тумана, чей-то холодный, жестокий и пристальный взгляд. Речнику невольно вспомнилась та ночь, когда Ожерелье Богини окончательно утратило силу, и когти ужаса сомкнулись на сердцах воинов Реки. Вот это существо и было тогда поблизости — Маровит, Туманный Страж, разделяющий миры живых и мёртвых…

Ключ пульсировал в ладони, как живое сердце, и по руке разливалось тепло, но вокруг стоял страшный холод, и одежда не спасала от него. Каждый шаг давался Двухвостке с трудом, она зажмурилась и даже не смела фыркать. Бог-страж был совсем рядом, и его цепкий взгляд тревожил Речника. Во власти Маровита изгнать чужаков-живых…

Фрисс высоко поднял ключ, направляя багряный свет в туманы.

— Боги Смерти дали слово, что граница для меня откроется, — сказал он, надеясь, что Маровит его слышит. — Туманный Страж никогда не нарушал обещаний.

Ключ похолодел, и туман потёк быстрее, обратился в чёрно-белый водоворот — и вдруг растаял. Двухвостка недоверчиво смотрела на выветренную каменную поверхность под своими лапами. Ничего тут не росло, даже мох не прицепился к этому камню, и всё же Фрисс порадовался твёрдой опоре. Граница Туманов осталась позади, но путь ещё был долог…

Флона понюхала воздух, радостно фыркнула и побежала, переваливаясь с боку на бок. Речник усмехнулся. Он тоже услышал плеск воды и почуял запах живых водорослей, рыбы и мокрого мха. Ещё немного — и отвесные скалы, покрытые многоцветным мшистым ковром, расступились перед Фриссом и пропустили его к бездонному озеру.

— Озеро Мшистых Гор, — кивнул Речник. — Не радуйся так, тут тебе придётся плыть!