Подземные робинзоны

Сеттер, услышав свое имя, вбежал в комнату, стуча когтями по паркету, и остановился перед Сергеем Денисовичем. Собака влюбленно заглядывала в глаза хозяину и помахивала хвостом. Светлана погладила шелковистую, белую в черных крапинках голову собаки.

— Стоокий Аргус хочет лично участвовать при обсуждении его кандидатуры, — шутливо продолжал Сергей Денисович и строго взглянул на пса: — Тебе бы следовало проявить внимание вот к нему, к начальнику отряда, он имеет решающий голос.

Сеттер протяжно завыл, а потом залаял.

— Это еще что значит? — удивился краевед.

Володя пояснил:

— Папа сказал «голос». Есть такая команда. Вот Аргус и выполняет ее, подает голос.

Все засмеялись.

Долго еще сидели шесть человек перед картой области, уточняя маршрут и обсуждая детали предстоящего похода. Составили списки снаряжения, подсчитали, сколько и каких продуктов надо закупить, распределили обязанности между членами отряда. Списки получились внушительные. Они включали все — от палаток до иголок с нитками, от хлеба до лаврового листа и черного перца. Брали двуствольное охотничье ружье, спиннинги, большой запас рыболовных крючков, лески и блесен, фотоаппараты, блокноты для путевых дневников, посуду, пилу-ножовку и топорики. Доктору Мухину поручили запастись необходимыми медикаментами. Из продуктов предпочтение решили отдать концентратам и консервам, а в пути добавлять свежую рыбу, овощи, грибы и ягоды.

Санин не раз участвовал в походах и в настоящих экспедициях. Из опыта он знал, как важно хорошо подготовить одежду и обувь. Перед самым выходом в путь Николай Павлович обещал устроить экзамен каждому члену отряда, проверить экипировку и умение правильно укладывать вещи в рюкзак.

За сборами дни летели незаметно. Туристы бегали по магазинам, закупая продовольствие и недостающее снаряжение, упаковывали многочисленные свертки и распределяли по рюкзакам. Квартира Одинцовых превратилась в штаб, откуда Николай Павлович Санин руководил подготовкой к путешествию. Остальные члены отряда выполняли его распоряжения: четкие и немногословные, как боевые приказы. То и дело раздавались звонки в прихожей — это появлялся очередной посыльный, нагруженный покупками. С дверным звонком соревновался звонок телефонный: звонил доктор или кто-нибудь из ребят и докладывал, что то-то сделано, а то-то нет.

По десять раз в день прибегала Светлана.

— Молоко! — кричала она еще с порога. — Мы забыли про сгущенное молоко. Давайте скорее деньги.

Николай Павлович молча отсчитывал деньги. Светлана убегала, а краевед опять склонялся над картой, в который раз изучая будущий путь. Но тут появлялся Миша или Володя.

— Николай Павлович! Батареек для фонариков ни в одном магазине. Кошмар!

Санин куда-то звонил, долго разговаривал, убеждал, сердился и, наконец, клал телефонную трубку.

— Поезжай в магазин «Радуга», там дадут батарейки.

Даже Людмила Павловна — мать Володи — включилась в общую суету. Она то чинила палатку, то относила в починку обувь, то стирала или гладила рубашки и майки и, конечно, готовила обеды и ужины на всю компанию. Только один Аргус не принимал участия во всей этой горячке. Но когда Сергей Денисович достал походное обмундирование, которое обычно надевал, собираясь на охоту или рыбалку, сеттер заволновался. Он забегал по квартире, выискивая предметы охотничьей экипировки хозяина: изъеденную молью фетровую шляпу, болотные сапоги, старый патронташ. Учитель не собирался брать эти вещи, но чтобы не огорчать пса, принимал их и потихоньку относил в кладовку.

Наконец, все было проверено и уложено. Утро в день отъезда выдалось тихое, солнечное. Асфальт и листья на деревьях мокро блестели от прошедшего ночью дождя. Стайки диких голубей, хлопая крыльями, перелетали с подоконников к балконам, заглядывали в окна, привычно ожидая, когда же люди насыплют в пустые кормушки хлебных крошек. Мягко шурша колесами, катились, слегка покачиваясь, первые троллейбусы. Их обгоняли молчаливые «Волги» и «Москвичи». Дворники разгоняли метлами собравшуюся в углублениях асфальта дождевую воду. В чистом голубом небе рокотал невидимый самолет.

В точно назначенное время все туристы собрались на перроне. Все, кроме доктора Мухина. Николай Павлович Санин хмурился и нетерпеливо посматривал на часы.

Ребята, свалив в одну груду туго набитые рюкзаки, пошли за мороженым. Они были одеты в клетчатые рубашки с короткими рукавами и спортивные брюки, на ногах — легкие кеды. В таком наряде Светлана мало чем отличалсь от мальчиков. Ее выдавали косички с ярко-красными лентами, упрямо вылезавшие из-под широкополой войлочной шляпы. Через плечо у Миши висел фотоаппарат «ФЭД», у Светланы болталась сумочка с разной мелочью, а у Володи — обшитая сукном фляга.

Учитель, в элегантном спортивном костюме, покуривая неизменную сигаретку, разговаривал с Александрой Ильиничной — матерью Светланы и Миши. Тут же была и Людмила Павловна Одинцова. Женщины пришли проводить путешественников.