Подземка

Хочется, чтобы они хоть в чем-то признали свое преступление. Я этого очень хочу. И чтобы они взяли на себя ответственность за содеянное. А если могут вернуться к честной жизни, пусть возвращаются. Я не говорю им: умрите! Только считаю, что перестраивать себя нужно собственными силами. Таков закон.

Бывает, своим делом увлекаешься.

Хироси Катаяма (40 лет)

Серый костюм, белая рубашка, темно-зеленый жилет, солидный галстук. Все чистое и аккуратное, без каких-либо лишних украшений, поэтому первое впечатление о нем, пожалуй, таково: выдающийся работник компании, выходец из сферы естественных наук. Однако ему не присуща отрешенно-фанатичная атмосфера «вольной теории».

По возрасту он — в самом расцвете сил, среднего сложения и роста, кровь с молоком, ровный спокойный взгляд, уверен в собственном здоровье. Немногословен, но говорит четко, без запинки. Выслушав его полуторачасовой рассказ, можно сказать, что это честный, внушающий доверие человек. Порядочный гражданин, ревностный исследователь, настоящий семьянин. Вроде так. Семья состоит из жены и трех дочерей. И, позволю себе предположить, он пользуется успехом среди соседских домохозяек.

В школьную пору он услышал от учителя, как для одного человека книга о рыбах стала предпосылкой для занятия ихтиологией. Катаяма-сан задался вопросом: неужели это так интересно? Заинтересовался, и в конечном итоге поступил в Токийский институт рыбного хозяйства. Странная, конечно же, вещь — течение жизни. С тех пор вся его судьба посвящена плавникам и жабрам. В институте специализировался на рыбных пищевых продуктах, после окончания поступил на работу в крупную пищевую фирму морепродуктов и занимался в НИИ исследованиями мясных и морепродуктов. Сейчас отошел от науки и возглавляет производственный отдел. Со специальности, имеющей дело с рыбой, перешел на руководящую должность, имеющую дело с людьми.

Фирма пищевых морепродуктов — где ей быть, как не рядом с рыбным рынком Цукидзи? По пути на работу и произошла его встреча с зарином.

Утром выхожу из дома в семь и сажусь на электричку, отправляющуюся со станции Митака в 7:25. Это — правило. Станция — начальная, поэтому езжу сидя, что очень удобно. На работу приезжаю примерно в 8:20. Рабочий день начинается с девяти, таким образом, у меня в запасе есть сорок минут. За это время я навожу порядок и практически приступаю к работе раньше времени. Утро — самое лучшее время для докладов и переговоров. Иначе потом никого не застанешь — все на совещаниях, собраниях.

Определенного времени ухода с работы у меня нет. Бывает, задерживаюсь до десяти, хотя обычно возвращаюсь около восьми. Конечно, десять — это не предел, но после десяти уже откровенно тянет домой. Шансов застать детей не в постели после десяти крайне мало.

В Коганэи мы переехали за пять месяцев до происшествия. До тех пор жили в корпоративном жилье на Коэндзи. И вот, наконец, купили квартиру. Едва родилась маленькая, переезд, старшая поступает в среднюю школу — одним словом, сплошные заботы.