Подземелья Конфренко 2

Мне на них было наплевать, после соревнований меня тут уже не будет. В противовес торговцам, обычные люди мной восхищались. И таких было большинство. Нет, на революцию их, конечно, не подобьешь, но бесплатные продукты перед нашими воротами периодически появлялись. Видимо, не все так шоколадно в Конфренко. Социальное расслоение постепенно нарастало, но наличие сильных духовных практиков на вершине пищевой пирамиды, не давало нижним, особенно, барагозить. Поэтому на нижних ярусах постепенно начинала царить серость и безнадега. Зато люди могли поддерживать того, кто осмелился плюнуть в компот их обидчикам. Естественно, за такого бунтаря принимали меня. Они же не знали, что я всего лишь собрался раскулачить главного папку на высокотехнологичный девайс. Для этих забитых людей я стал тем «Робин Гудом», той отдушиной, которые не давали окончательно впасть в депрессию. Ну а я же не против. Как раз наоборот. Именно для того все это и затевалось. Меня должны были узнать. Чтобы не смогли просто так придушить в подворотне. Нет, попытки устранения будут, но по крайней мере не такие наглые. Мы еще побарахтаемся!

Глава 18. Атмосфера накаляется

год 3499 От восшествия на престол династии Сун, период Гуюй, день 14

В воздухе стоял аромат жаркого лета. Дождей не было уже больше двух периодов. Горячее марево поднималось от нагретых камней мостовой. В нем смешались запахи разогретой травы, цветов, смолы и нагретого камня стен. В больших вазах, стоящих во дворе, без должного ухода растения пожухли от солнца, и пожелтели. Но это не мешало стрекотать в саду на разный лад кузнечикам и цикадам. Я с сожалением окинул взглядом былое великолепие. Без заботы и ухода даже такое надежное здание, как это поместье приходило в упадок. Где-то в уголке крыши ещё весной, поселились какие-то местные птицы, и теперь оттуда доносилось слабое попискивание и галдеж птенцов. В поредевших кустах сада продолжали отдыхать крысо-волки. С заросшего маленького озера тянуло запахом тины и сырости и было слышно, как резвятся странного вида земноводные.

А вдалеке слышались голоса счастливых и беззаботных людей, и крики расшалившихся детей, которые с гиканьем, вприпрыжку носились по ярко освещенной улице. Они с хохотом прыгали в прогретую местным светилом воду городских фонтанов. Над террасами повис запах жареного на углях мяса и ароматного дыма. Я с наслаждением вдохнул его, сразу узнав нотки уксуса и острых специй, которые использовались местными как маринад для барбекю. В этой летней идиллии хотелось только слушать вдыхать и нежиться на солнышке. К сожалению, расслабиться я не мог. Я буквально задницей чувствовал, как вокруг меня сжимается кольцо. Паранойя цвела и пахла, потому, что видел слежку за собой в каждом человеке, что так или иначе ошивался возле ворот поместья. Это могли быть и уличные торговцы, и незнакомые дворники, убирающие улицу, и просто спокойно гуляющие прохожие. Но нервы были уже на пределе.

Следующая битва должна быть в первом кольце стен, но заселяться в специальную гостиницу при арене надо было только непосредственно перед боем. Терпеть чужаков из нижней части города местные аристократы не собирались. Но до боя нужно еще дожить. Я сам не заметил, как провалился в глубокий сон. Во сне я шел по деревянному тротуару, подходил к длинному одноэтажному дому с сенями и крыльцом, который начинался тяжелыми, всегда запертыми воротами с калиткой. «Вот он, этот страшный дом! — подумал я. — Замедли шаги, вглядывайся в окна и слушай». И я успел заметить, как перед самым моим носом звякнула щеколда тяжелой калитки, мелькнула мужская голова старообрядческого типа, стриженная под горшок. В интригующих меня окнах, как всегда, ничего нельзя разобрать, все завито цветами, прикрыта занавесками. Сколько лет я хожу мимо и никогда не видел ни одного человеческого лица, никаких изменений в очертаниях окон.