Подземелье ведьм (СИ)

Через несколько минут вся команда была в сборе, и ведьмы направились к узенькой малозаметной тропинке, что должна была вывести их на каменистый берег Вольденграса — бурлящей реки под символическим названием «граница миров». По крайней мере, мир людей и ведьм она точно разделяла.

* * *

Он повёл носом, уловив, как в кучу запахов, сливающихся в один еле различимый, вплёлся особенный, почти неуловимый аромат. Аромат, от которого мурашки пошли по всему телу, а в горле неожиданно стало сухо. «Мама», — промелькнуло в мыслях.

— Всё в порядке? — Стейн не мог не заметить, как изменилось лицо у внука: напряжённое и недовольное выражение исчезло, уступив место щенячьей верности и хищническому азарту. Казалось, ещё немного, и Крис сорвётся с призрачного поводка, прильнёт носом к земле, чтобы выследить желанную добычу, а затем преданно помахать хвостиком у неё перед носом.

— Неужели в твоём голосе звучит беспокойство? — ехидно хмыкнул Крис, ускоряя шаг.

Горло нещадно жгло. Запах прелой листвы проникал под рёбра, заставляя сердце звучать быстрее. Он вырисовывал вензеля под кожей и дурманил голову, мешая трезво думать. В голове не осталось ни единой лишней мысли, только один образ.

«Я должен успеть первым, — лихорадочно соображал он, — найти маму и не дать этому человеческому отребью причинить ей боль. Только я могу помочь. Она же простит меня, она же простит…?»

— Вот они, Господин! — восторженно пискнул Берси, которому удалось, наконец, выслужиться перед хозяином.

Крис резко остановился и посмотрел в низину. Сердце сжалось в тугой жгут, переставая качать кровь. Перед глазами потемнело, но запах матери продолжал разъедать лёгкие. Заныли рёбра. Заломило пальцы. Желудок почти вывернуло наружу. В душе поднялась обжигающая волна ненависти.

Его Эйрин стояла, прижимаясь к человеческому мужчине. Он держал руки на её талии, а она улыбалась.

* * *

На бледной коже выступили маленькие холодные капельки пота. Мальчик судорожно дёрнулся, отчего левая рука плетью свесилась с кровати, но он этого даже не заметил. Его полузакрытые глаза были устремлены вверх, но не видели ни трещин на каменном потолке подземной пещеры, ни тонкой паутины, сплетённой совсем недавно. Мама собиралась паутину снять, да он не позволил — захотелось хоть как-то разнообразить серые стены комнаты.

Перед его глазами разбегались цветными искрами совсем другие картины.

Синее-синее небо, готовое разверзнуться и пролиться гневом. Мама, как ветка, дрожащая на ветру от пристального и злого взгляда. Крепкие и сильные загорелые руки. Длинные копья и тугие луки. Кусок влажной земли под ногами. Чёрные пружинки, торчащие в разные стороны. Оглушающий шум водопада. Пронзительный взгляд ледяных глаз. Чьё-то загорелое лицо, усыпанное веснушками. Чертополох. Папа, открывающий рот в беззвучном крике — грохот воды заглушает любые звуки. Кровь. Кровь, падающая на жирную чёрную землю. Кровь, орошающая острую молодую траву. Кровь, впитывающаяся в камни.

— Мама!

Он подскочил на кровати, испугавшись собственного крика. Светлая макушка стукнулась о тупой каменный выступ, издав глухой звук. Томми поморщился и потёр голову, одной рукой продолжая шарить по кровати в надежде отыскать очки. Без них он почти ничего не видел.

— Томми? — Агуша испуганно заглянула в комнату, сорвав в спешке простыню, закрывающую вид в пещеру от посторонних глаз.

— Помоги, очки найти не могу, — он поднял на неё большие зелёные глаза, столь выразительные, сколь и нелепые в своём близоруком прищуре.

— Да вот же они, дурашка.

Она забежала в комнату, нисколько не стесняясь полуобнажённого тела друга. Только взгляд её скользнул по его тонким плечам, мимолётно задержавшись на неглубокой выемке между ключиц. Девочка схватила очки, спрятанные под кроватью от неосторожного движения ноги, и водрузила их Томми на голову:

— Теперь прозрел?

— Прозрел, — он торопливо спустил босые ступни на пол, поморщившись от холода, что сразу же пробрался под кожу. Хотелось и дальше лежать под тёплым одеялом, вот только картинки, так быстро сменяющие друг друга, что от них кружилась голова, не позволяли медлить. — Мэрит у себя?

— Да я откуда знаю? — она равнодушно пожала плечами, но во взгляде, заинтересованно окидывающем мальчика, промелькнули огоньки любопытства.

— Ладно, мне некогда.

Томми выскользнул из комнаты, оставив Агушу в одиночестве и неутолённом желании знать всё, что происходило, происходит или только произойдёт в Регстейне. Девочка недовольно нахмурила бровки и бросилась вслед за другом.

Глава 12