Подземелье призраков Аккермана

И действительно: из тьмы выступили Матрена, старик-рыбак и его помощник, помогавший перетащить раненого. Матрена выглядела невероятно бледной — в лице ее не было ни кровинки. Поджав губы и как-то нервно тряся головой, она изо всех сил удерживала в трясущихся руках ярко горящий фонарь, который отбрасывал на стены пляшущие, рваные тени. Тане совершенно некстати вдруг вспомнилась игрушка из детства — волшебный фонарь, на картонном абажуре которого были вырезаны разные картинки. Внутри зажигали свечу, и фонарь начинал вращаться, а на стенах оживали картинки из сказки... Ей вдруг подумалось, что все происходящее вокруг напоминает этот волшебный фонарь. Только сказка, оживающая на стенах, получалась страшной.

— Ушли, ироды, — губы Матрены дрожали, — переполошили весь дом. А чего искали — неведомо. Аспиды...

— Ну так его и искали, — кивком Таня указала на спящего раненого.

— Но теперь не скоро придут, точно, — сказала Матрена, и вдруг, разом расслабившись, задорно хохотнула, что совершенно не вязалось с ее предыдущими словами: — А ведь напугала я их! Знают, ироды, что среди местных я считаюсь ведьмой. Так и сказала: еще раз порог моего дома переступите, такую порчу наведу... Ты бы видела, как у них морды вытянулись да руки задрожали!

— Зря вы это, — сказала Таня, стараясь придать своему голосу строгость, хотя ей тоже хотелось расхохотаться в ответ, — они таких шуток не понимают. Нельзя вот так, с ходу, наговаривать на себя. Арестуют и расстреляют.

— Да ни в жисть! — снова хохотнула Матрена. — Я ж их от болячек лечу. Они ко мне тайком из крепости бегают. Кто лечить их будет от болячек, которые они от грязных девок цепляют? То-то и оно! Нужна я им. А пришли сюда, потому что сильно уж припекло. Но я знаю точно, что больше не явятся. А потому переносим парня назад, в светелку. Будем лечить. Авось чего интересного расскажет.

Мужики подняли матрас с раненым, и в этот момент Андрейка открыл глаза. Они были на удивление ясными и чистыми.

— Таня! Ты здесь? Не уходи! Таня! — восклик­нул он.

— Я не уйду, — она подошла совсем близко, чтобы он видел ее лицо, — я здесь, рядом. Не бойся!

— Мать честная! — всплеснула руками Матрена. — Да вы, никак, знакомство тут свели! И парень по тебе сохнуть начал.

— Не говорите глупостей! — резко сказала Таня. — Мне не до такой ерунды! Мне понять нужно, почему баркас пушками расстреляли.

Андрейку устроили в комнате на втором этаже, окна которой выходили в сад за домом. Ради предосторожности Матрена все же закрыла ставни, и в комнате стало темно. Как только раненого переложили на кровать, он тут же снова потерял сознание.

Матрена смазала его рану целебной мазью и наложила повязку. Затем разжала ему губы и влила ложку какой-то ярко-красной жидкости. Таня внимательно наблюдала за всеми ее манипуляциями. Действия Матрены вызывали у нее живой интерес. Потом они спустилась в кухню.

— Говорят, Рваный в крепости, под арестом, — начала Матрена, — слухи идут промеж людей.

— Я знаю, — кивнула Таня, — Андрей успел сказать.

— Люди верят, что арестовали Рваного, чтобы отобрать у него деньги.

— Это может быть правдой? — нахмурилась Таня.

— Нет, конечно, — Матрена пожала плечами, — не так уж много у него денег. Если в этом дело, раненого по всей деревне не стали бы искать. Нет. Тут что-то другое.

— Иван, сын Седого, был убит, потому, что ездил в крепость. Теперь забрали Рваного, — подытожила Таня. — Внутри что-то происходит. Только бы узнать, что.

— Андрейка, может, рассказажет, когда очнется, — предположила Матрена, — он знает.

— Когда же он сможет говорить?

— Скоро. Хотя и слаб еще. Но все самое сложное позади. Выживет.

Но прошло немало времени, прежде чем к Андрейке стало возвращаться здоровье. Дни шли один за другим, и почти ежедневно Таня тайком ходила вдоль лимана к крепости.

Никто не препятствовал ее тайным прогулкам, никто не пытался ее остановить или поймать. Тане удавалось находить такие места, где она оставалась в полном одиночестве.

Усевшись на камень, она опускала ноги в прохладные воды лимана и замирала так, наслаждаясь тишиной. Ее разбитое сердце требовало исцеления.

Ей очень нравились эти места. Здесь в воздухе было разлито загадочное спокойствие. Сидя на берегу лимана, Таня не спускала глаз с желтых стен крепости, порой мысленно разговаривала с ними. Крепость казалась ей живой. Вечный страж тишины, она была животворящим бальзамом, чьи желтые камни Таня словно прикладывала к своему разбитому сердцу, исцеляя его, скрепляя рваные раны цепкими, надежными швами вечности.

Из желтых камней струилась сила, сила созидания и могущества. Таня вспоминала все прочитанные легенды и понимала, почему их так много на этой земле. Потому, что могущественное величие старой крепости было эталоном силы, способной подарить надежду для того, чтобы выжить в этом ужасающем мире. Раненная жестокостью людей, Таня словно прикладывала к своему сердцу эти желтые камни.