Подвох

Его загруженный мозг как будто перезагрузился, почуяв огромную надежду на счастливый итог этой пугающей неразберихи. Маркус медленно поднял глаза на свою тетку, что лениво смотрела ему в глаза с приоткрытым ртом, и ощутил привычное для себя раздражение, смешанное с кислой брезгливостью.

– Скажи что-нибудь, Маркус, – прошептала она. – Что угодно.

– Вы двинулись, тетя. Возьмите отпуск и отлежитесь в каком-нибудь санатории.

– …Да. Я её вижу, – шептала женщина, не сводя глаз с его шеи. – Как же ты похож на отца. Как будто его точная копия. Я ненавидела тебя с самого твоего рождения и, наверное, за это теперь вынуждена страдать… Я мучаюсь, Маркус. Ненавижу тебя и ненавижу себя, за то, что так сильно хочу… – Она потянулась к нему рукой, но Маркус окинул её свирепым взглядом и нетерпеливо взметнул взгляд наверх. До шестьдесят девятого этажа оставалось еще шесть. – Ты разрушил мою жизнь. Ты разрушил наши планы. Ты погубил родного отца. Как ты живешь с этим, Маркус?

Он усмехнулся.

Он впервые почувствовал свою непричастность к той ужасной трагедии, вспомнив слова Стефании, что сидела на его коленях и вытирала слезы.

«Женщина, которая действительно любит мужчину, никогда не скажет его ребенку ничего плохого. Не пожелает ничего дурного и не будет обвинять в собственных неудачах. Это мерзко и говорит исключительно о подлой и грязной душе человека».

– Это сделал не я, – ответил Маркус спокойным тоном. – Своей мерзкой душонкой ты убила двух человек, одним из которых был твой муж. Ты постоянно забываешь о нем, когда вспоминаешь ту трагедию. Ты разрушила свою жизнь собственными руками, когда влезла в нашу семью. Мой отец не любил тебя, – уверенно сказал Маркус.

– Он неистово желал меня каждую секунду! – встрепенулась она, словно её задели за живое. – Мы делали это постоянно, прямо под носом твоей матери!

Лифт плавно остановился. Когда двери ещё не начали разъезжаться, Маркус с улыбкой добавил:

– Неистово желать перепихнуться в каком-нибудь закутке и заниматься любовью – абсолютно разные вещи. В первом случае – грязные и осуждающие. Во втором – искренние и теплые, как одеяло. Мне ли не знать? – подмигнул он и покинул кабину.

Глава 26

Аккуратно опустив в картонный пакет стеклянный шар с ёлкой и милым домиком внутри, который подарила ей Настя, Стефания с болью в груди оглядела свой уютный кабинет. За эти полтора часа, что она собирала свои вещи, он значительно опустел и потерял свою индивидуальность. На стене не было картины зимнего леса, которую подарила ей бабушка, не было трех небольших рамок с фотографиями семьи, что стояли на подоконнике, а со стола исчез модный деревянный органайзер – подарок брата в честь выхода на работу. Собственно, это всё, что находилось здесь из её личных вещей, однако само «прощание» с кабинетом заняло у неё слишком много времени. Она чувствовала, что больше никогда не вернется сюда.

Сегодня вечером она сообщит Арнольду и Луизе, что увольняется. Стефания не хотела делать этого накануне совещания, где будет выступать Маркус. Она очень надеялась, что они отнесутся к её просьбе с пониманием и не станут настаивать на обязательной двухнедельной отработке. Ей не хотелось объяснять им в подробностях причину своего неожиданного побега, но если это станет обязательным условием – Стефания просто скажет, что её сердце разбито.

Да, такое случается, когда вопреки собственному предчувствию и общественному мнению с головой влюбляешься в человека, который готов растоптать твое сердце, если это будет ему выгодно. Да, она не первая и не последняя, но от этого не становится легче. Сама того не ведая, Стефания пополнила миллионные ряды глупых девиц Маркуса Ротмана.

Взяв пакет в руки, она в последний раз оглядела кабинет, и болезненная тоска тут же пронзила её сердце.

«Хватит. Пора уходить», – приказала она себе и сделала решительный шаг к двери.

– Привет, – сказал Маркус, столкнувшись с ней у самого порога. – Ты уже собралась домой?

Растерянная и подавленная, Стефания молча попятилась назад, совершенно не ожидая вновь увидеть его. Она так надеялась, что больше не вдохнет его свежий запах и не почувствует этот разрывающий грудную клетку стук собственного сердца… Только теперь всё это было окутано обжигающей болью.

– …Да. Как… Собрание уже закончилось?

– Да.

– Быстро… Как прошло?

Маркус долго и молча смотрел в её глаза, словно старался найти в них что-то…

– Замечательно.

– Отлично, – кивнула она.

Пропасть между ними разрасталась стремительно. И это было странно, ведь они ничего не говорили друг другу, ничего не объясняли, но ощущение ледяной прохлады, сменившее некогда адское пламя страсти, с каждой секундой становилось всё реальнее. Осознание этого причиняло немыслимую боль. Ещё день назад они были так близки, а теперь… Стефания увела взгляд в сторону, чтобы дать себе выдохнуть. Маркус и понятия не имел, что его внимательный взгляд, точно острое шило, зверски расковыривало разбитые куски её сердца.

– У меня есть сюрприз для тебя, – сказал он пугающе тихим голосом. – Я, думаю, ты обрадуешься.