Подвойский

Как ни важна была работа по перестройке министерства, главными задачами дня оставались демобилизация многомиллионной армии и параллельно с этим — создание новой. Наркомвоен экстренно готовил общеармейский съезд по демобилизации. Николая Ильича очень беспокоило то, что часть делегатов с фронта и из дальних гарнизонов не успеет приехать к назначенному дню. Но еще более волновало то, что к съезду надо было подготовить предложения о порядке демобилизации армии, продумать, кому передать ее оружие, боеприпасы, имущество. Кем ее заменить — этот вопрос был самым острым и самым неясным. Н. И. Подвойский не раз обсуждал его с М. С. Кедровым. Вот и на сей раз он пригласил его к себе в кабинет.

— Садись, Михаил. Как дела, как Ольга?

— Не знаю, как там у Ольги — дома неделями не бываю. Как живут, чем питаются, откуда и что достают — не ведаю. Как твои? Тебе тяжелее, у вас ведь четверо.

— Да! Теперь четверо. А живут так же, как твои.

Николай Ильич задумался, помолчал.

— В столовой дня два в неделю экономлю свой паек хлеба, потом везу домой, детишкам. Они у меня молодцы — не кидаются на ломтики. Но глаза… Ты знаешь, я не могу в этот момент смотреть на них… Но ничего, Миша, свалим дела и свидимся с семьями, поможем.

Михаил Сергеевич скептически посмотрел на Николая Ильича.

— Ты сам-то веришь в это? Небось и спишь здесь?

— Верно, — вздохнул Николай Ильич, — и сплю здесь. Видишь, какое богатство! — Он широким жестом показал на шкафы. — Такой удачи упустить не могу… Но к делу. Как с делегатами?

— Неважно. Не успеют съехаться. И тех, кто приехал, ни держать, ни отпустить нельзя.

— Если не успеют, то с теми, кто приехал, проведем предварительное совещание, вместе с ними все продумаем. А съезд отодвинем на два-три дня. С Лениным я согласую.

Утром 28 ноября Н. И. Подвойский и М. С. Кедров пригласили успевших приехать делегатов съезда в просторный зал. Николай Ильич открыл совещание и объяснил причину задержки съезда.

— Генеральный штаб, — сказал он, — по заданию Наркомвоена подготовил свои предложения по демобилизации старой армии. Наша задача послушать и предварительно обсудить эти предложения.

Первым был заслушан доклад полковника Даллера. Он представлял комиссию Генерального штаба, которую возглавлял генерал Марков. Полковник Даллер сразу же поставил перед Наркоматом по военным делам и делегатами ряд трудных вопросов.

— Демобилизация, — сказал он, — не может встать на путь элементарного роспуска личного состава и распродажи военного имущества. Поэтому основной вопрос в деле демобилизации — вопрос конструкции будущей армии. Известно, что… — Даллер чуть запнулся, — …верховная власть предполагает всеобщее вооружение народа. Но вооруженный народ можно мыслить в буквальном смысле, что все поголовно вооружены. Или так: имеются кадры, через которые проходит и обучается весь народ, годный носить оружие. Есть система вербовочная и милиционная. Но всякая система требует точного определения: во что должна развернуться армия на случай войны, какие ячейки должны быть сохранены при переходе на мирное положение.

Даллер замолчал, давая собравшимся время осмыслить сказанное. Он достал белоснежный платок и старательно протер очки. Затем чуть повернулся в сторону Подвойского и Кедрова.

— Не имея никаких конкретных установок от… верховной власти, комиссия генерала Маркова приняла за исходный пункт состав и структуру армии, которая у нас имелась до войны.

Н. И. Подвойский отодвинул блокнот — предложение комиссии Маркова явно не годилось. И дальнейший ход совещания подтвердил это.

Доклады с мест показали, что измученная армия ждет приказов о демобилизации, что только эта надежда дает ей моральную силу оставаться на позициях. Совещание настояло на том, чтобы обратиться в СНК с просьбой немедленно демобилизовать столько возрастов, сколько возможно в сложившихся условиях. Было решено создать в Наркомате Управление по демобилизации во главе с коллегией, а на местах до роты включительно — демобилизационные органы. При обсуждении этого вопроса Н. И. Подвойский взял слово и сказал:

— Если мы создадим демобилизационные органы из одних военных, как тут предлагается, то они не справятся со своей задачей. Считаю необходимым включить в них представителей Советов.

Против этого предложения резко выступил один из авторов проекта создания органов демобилизации — представитель Казанского гарнизона.

— В коллегии и так будет около 40 человек, — сказал оп. — Если ее еще пополнить представителями Советов, то она превратится в съезд и из-за громоздкости будет неработоспособной.

Подвойский снова взял слово: