Читаем Подвойский полностью

— По этой записке вас отпустят в полку и пропустят ко мне в наркомат. Жду вас завтра утром. В издательстве и в газетах писать некому. Там вы можете сделать больше, чем в роте.

Н. И. Подвойский чуть ли не на каждой такой встрече примечал кого-то и рекомендовал то на курсы красных командиров, то в военкомат, а то и в аппарат Наркомвоена.

Лидеры украинской контрреволюции и их прихвостни, видя, что украинские трудящиеся с помощью РСФСР быстро освобождают территорию, устанавливают и укрепляют Советскую власть, делали все возможное, чтобы лишить Красную Армию Украины поддержки крестьянства, посеять национальную рознь между украинцами и русскими, вражду между рядовыми красноармейцами и командованием, особенно комиссарами. Для этого они использовали любой повод. Особенно широко и злобно они обыгрывали тот факт, что Н. И. Подвойский, выполняя директивы ЦК РКП(б) и ЦК КП(б) У, поставлял новые формирования, оружие, снаряжение, продовольствие не только Украинскому фронту, но и Южному, Восточному и другим фронтам. Поэтому вопросы интернационального воспитания, укрепления союза рабочего класса и крестьянства были постоянно в поле зрения Н. И. Подвойского.

Он использовал прежде всего авторитет и силу печатного слова.

— Заставьте кричать бумагу! — требовал он от работников издательства и военных газет.

Сам же Николай Ильич уже в первый месяц пребывания на Украине написал и опубликовал страстные и злободневные брошюры: «Дайте хлеба революции!», «Правда о большевиках», «Зачем нужна Красная Армия?», «К годовщине Красной Армии».

— В нашей справедливой войне не может быть фронта украинского, российского, латышского, — говорил он 23 апреля 1919 года в своей речи перед курсантами Киевских командных курсов. — Все трудящиеся объединяются в один фронт против всех врагов, где бы они пи находились, с какой бы стороны пи наступали. Украинская Красная Армия — родная сестра российской Красной Армии, потому что они решают одну общую задачу.

В начале июня 1919 года Московский и Петроградский Советы прислали 17 знамен для вручения вновь сформированным полкам Красной Армии Украины. Сам факт вручения знамен представителями Питера и Москвы, считал Н. И. Подвойский, может сыграть большую агитационную роль. И Николай Ильич решил не упустить такой подходящий случай, выжать из него максимальную пользу. Он поехал к председателю Президиума Всеукраинского ЦИК Г. И. Петровскому. Когда-то он принимал его в Питере, на Галерной, как депутата IV Государственной думы от Екатеринославской губернии. Потом, в 1917 году, председатель Петроградского ВРК И. И. Подвойский и нарком внутренних дел Г. И. Петровский вместе, бок о бок, боролись за укрепление Советской власти в стране. А теперь вот вновь встретились на Ь крайне, встретились как соратники и друзья.

— Ну-с, Николай Ильич, с чем пожаловал?

— Григорий Иваныч, просто так вручить знамена Питера и Москвы — расточительство! ЦИК на днях проводит Всеукраинский съезд представителей волисполкомов. Это же крестьянская глубинка, самые крестьянские низы! Пусть делегаты съезда вместе с питерцами и москвичами вручат знамена…

— А что! Хорошо! Крестьяне вручают знамена Красной Армии! Давай, Николай Ильич, вместе и организуем.

— Это не все, Григорий Иваныч. Дай мне сразу, после вручения, слово на съезде. Я дня через три еду на Южный фронт. Там у нас неудачи. Деникин жмет на Донбасс. Плохо с продовольствием, фуражом, лошадьми. Хочу обратиться к селянам, чтобы помогли. Добровольно.

— И это дельно! Готовься.

…Посланцы Питера и Москвы вместе с делегатами съезда волисполкомов на митингах в полках вручили знамена… На съезд делегаты вернулись возбужденные встречей с красноармейцами и… удрученные: они воочию, собственными глазами увидели, что красноармейцы живут впроголодь, плохо обмундированы. Тут-то председательствующий и предоставил слово для доклада наркомвоенмору Н. И. Подвойскому. Но это был не доклад. Это был полный огня и энергии страстный призыв к крестьянам поддержать, накормить Красную Армию, пополнить ее ряды, ибо наступление Деникина вновь поставило под угрозу само существование Советской власти на Украине.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии