Подвойский

Нечасто за всю долгую совместную жизнь видел Николай Ильич слезы Нины Августовны. На этот раз Нина расплакалась потому, что окончательно простилась со своим юношеским идеалом и обрела другой. Воспитанная на литературе о народниках, рассказах и легендах о Софье Перовской, Вере Фигнер, она со всем пылом юности готовилась посвятить себя революции, а не семье. Но Николай Ильич не мыслил своей жизни, а значит, и своей семьи без детей. Он страстно убеждал Нину, что ребенок лишь на некоторое время выключит ее из революционной работы, не помешает ни ей, ни ему отдавать все силы революции. Она, конечно, сомневалась в этом, ибо женским чутьем угадывала, что материнство отнимет у нее гораздо больше сил и времени, чем это рисовалось Нико-лушке. В то же время ей хотелось верить ему.

Этот разговор случился в дни, когда Николай Ильич чувствовал себя в Швейцарии, как на горячих угольях, и она видела, что его не удержать, хотя для полного выздоровления еще нужно было время. Николай Ильич и Нина Августовна в полном согласии, без споров и размолвок, решили, что место их, рядовых партийцев, сейчас в России. Они знали, что партия большевиков, отступая, жила и боролась. Она нуждалась в работниках, способных заменить тех, на кого уже обрушились удары самодержавия. Николай Ильич послал Михаилу Кедрову, ра-

ботавшему в Петербургском Комитете партии, даже не просьбу, а скорее требование добиться отзыва их в Россию. Михаил Сергеевич с ответом не задержался.

В сентябре 1907 года Николай Ильич получил шифрованный вызов Петербургского Комитета, явки и пароли. В октябре он выехал на профессиональную революционную работу в Петербург. Нина Августовна еще некоторое время оставалась в Швейцарии, ожидая, пока Николай Ильич закрепится в столице. Оставшись одна, она посвящала все свое время изучению работ К. Маркса, Ф. Энгельса, В. И. Ленина, которые имелось в библиотеках, — па немецком, французском и русском языках. В конце декабря Николай Ильич прислал ей официальный вызов. Теперь она — Нина Августовна Подвойская, а не разыскиваемая Нина Дидрикиль, — получила возможность легально приехать в Петербург.

6 H Степан-.в

ПРОТИВОБОРСТВО

ПОДНАДЗОРНЫЙ

Петербург встретил Н. И. Подвойского на редкость сухой и солнечной погодой. Николай Ильич без труда нашел дом № 110 на Невском проспекте, где в квартире № 2 жили Михаил и Ольга Кедровы с двумя детьми. Дверь открыл сам хозяин. Те же лукавые цыганские глаза! Только черной бороды раньше не было.

Кедровы приняли Николая Ильича как самого близкого человека. После взаимных расспросов и подробного обмена семейными новостями Михаил Сергеевич обрисовал обстановку, которая сложилась в России и в партии. Картина получилась невеселой.

Революция потерпела поражение. Борьба уставших масс ослабла. Из партии началось бегство мелкобуржуазных попутчиков. Организационные трудности усугублялись идейным разбродом. Меньшевики деморализованы. Они отреклись от революционных лозунгов, добиваются ликвидации нелегальных партийных организаций и нелегальной работы, за что получили кличку «ликвидаторы». Опасные шатания появились и среди нестойких большевиков. Некоторые из них выступают против использования в интересах рабочего класса легальных массовых организаций, требуют отозвать из Государственной думы де-путатов-болыиевиков. Их стали звать «отзовистами». Как меньшевики-ликвидаторы, так и отзовисты отражают взгляды мелкобуржуазных попутчиков, вступивших в партию в период подъема революции. В этих трудных условиях В. И. Ленин повел борьбу за сохранение партии, за укрепление ее рядов, за собирание сил и подготовку партии к новым схваткам.

— Сейчас партия остро нуждается в собственных печатных органах, — закончил рассказ Кедров. — Особенно в своем легальном издательстве. Через него ЦК рассчитывает не только выпускать марксистскую литера-

туру, но и восстановить разрушенные связи с местными партийными организациями.

Николай Ильич слушал Кедрова внимательно, изредка задавал уточняющие вопросы. В числе прочего Михаил Сергеевич сказал, что после смерти отца получил свою долю наследства и передал ее в партийную кассу.

— ЦК предложил мне на эти деньги организовать легальное издательство и самому стать его «владельцем», — сказал Кедров. — Я согласился. Помогает мне Николай Семенович Ангарский. Ты должен его знать по Северному комитету. Думаю привлечь ярославца Данилова. Для издательства мы уже сняли склад. Контора здесь — за стеной. Называется оно с намеком: «Зерно». Договорились с типографией Безобразова, с «Русской ско-ропечатней» о печатании наших изданий.

М. С. Кедров объяснил, что главная задача сейчас — издание работ В. И. Ленина, партийной литературы. Поскольку партия на нелегальном положении, неизбежны запреты цензуры, изъятие продукции, аресты на тиражи.