Подводные волки

– Понимаешь, в сорок третьем меня и шестерых товарищей немецкие моряки вот так же вытащили из ледяной воды, привезли на материк, сдали эсэсовцам в айнзатцкоманду. А те, обработав и ни черта не поимев, отправили в концлагерь. В сорок пятом лагерь освободили американцы, но радость была преждевременной – из вернувшегося в родную страну эшелона сотрудники НКВД раскидали всех по тюрьмам, а следом, почти не разбираясь, упрятали в лагеря. И вот история повторяется: опять взрыв, ледяная вода, неожиданное появление немецких моряков, чудесное спасение… Правда, вместо Дахау – глухой карцер.

Размер жилища был действительно скромен: четыре метра в длину, три в ширину. Каменные стены, пол и потолок, ни окна, ни отверстия вентиляции. Угол пола по левую сторону от двери занимало отхожее место – плита из того же камня с выточенным углублением-протокой посередине. По протоке стекала морская вода, появлявшаяся из двухдюймовой трубы и исчезавшая в вертикальной дыре. Над «унитазом» из стены торчал старый бронзовый кран. Из мебели имелись две солдатские кровати и тумбочка между ними. Из постельных принадлежностей – матрацы, подушки и грубые шерстяные одеяла. Помещение освещалось единственной тусклой лампочкой, висящей над дверным проемом.

– Не густо, – побурчал Матвей, осматривая «роскошь» карцера, – но получше, чем в Дахау и в лагерях ГУЛАГа.

– Где мы? – безвольно опустился на кровать Богдан.

– Если ты о географии, то сравнительно недалеко от места гибели «Вельска». Четверо суток малым ходом – миль пятьсот.

– Миль пятьсот?… Мне это ни о чем не говорит. Не понимаю… – оглядывал тот безумным взором серые стены. И вновь повторял: – Куда же мы попали?…

– Ты про это? – выразительно развел руками Матвей. – Думаю, немчура построила хитрую и довольно вместительную базу внутри какой-то скалы. Видел, рядом стояла вторая лодка?

– Заметил.

– Ну вот. Судя по ровным причалам, водоем искусственный, с входом ниже уровня моря.

– А почему «хитрую»?

– Внутри целый город, а снаружи – наверняка обычная скала. Так что если нас и найдут, то очень не скоро.

– И что же нам делать? – тяжело вздохнул Богдан.

– Ложиться и отдыхать, пока есть такая возможность. А то клацнет замок, скрипнут петли, появится какой-нибудь ефрейтор и, прикрикнув, поведет нас исполнять самую тяжелую и неприятную работенку…

Замок клацнул через несколько часов. На пороге появился сорокалетний мужчина среднего роста с большими залысинами на голове. В сопровождении двух вооруженных моряков он вошел в карцер и на очень плохом русском приказал пленным встать.

Матвей с Богданом подчинились.

– Снимите свои робы, – последовал следующий приказ.

«Где-то я этого шваба с повадками врача встречал, – терпеливо сносил осмотр капитан-лейтенант. – Уж больно знакома его высоколобая морда с темными бегающими глазками…»

Богдан привлек внимание доктора в меньшей степени. Зато Матвея он осматривал долго и дотошно – то ли из-за возраста, то ли благодаря хорошему телосложению. Завершился визит взятием крови из вен, после чего компания удалилась.

– Как думаешь, что они с нами сделают? – лежа на кровати, разглядывал потолок украинец.

Бывший краснофлотец не стал отвечать – отвернувшись к стене, он прикинулся спящим. Откуда ему знать, что с ними будет завтра? Их «спасители» носят нацистскую форму, а для нацистов другие народы не существуют. А если и существуют, то исключительно для исполнения рабских обязанностей.

Ужасно хотелось есть. В последний раз их кормили на подлодке, и, судя по силе голода, с тех пор минуло не менее суток.

«Надо поспать. – Матвей закрыл глаза. – По себе знаю: голод легче переносится во сне…»

Разбудил все тот же противный скрип дверных петель. Мгновенно проснувшись, пленные поднялись на грозный окрик вооруженных матросов.

Вслед за матросами в карцер вошел уже знакомый тип с высоким лбом и темными неспокойными глазками. Ткнув пальцем в Богдана, он сказал:

– Этот.

Матросы подхватили парня под руки, дверь гулко ухнула о стальной проем, сухо щелкнул замок. И Матвей надолго остался в одиночестве…

Часа полтора он мерил шагами крохотное пространство – надо было двигаться, иначе замучают проблемы с суставами и мышцами. Эту аксиому он тоже познал в годы пребывания в концентрационном лагере.

Потом, обессилев, упал на кровать и некоторое время лежал в полудреме, прислушиваясь к каждому звуку. Извне звуки в карцер почти не проникали, зато собственный желудок регулярно урчал, извещая хозяина о необходимости подкрепиться.

Матвей снова встал и пошарил в правом кармане брезентовых штанов. Еще на палубе «Вельска» он заныкал туда часть ужина – половинку ржаного сухаря. Увы, сказалось долгое пребывание в воде – в кармане остались прилипшие к материи мелкие крошки.

Закинув их в рот, он постоял возле двери. Зачем-то зацепил край металла и потянул на себя. Усмехнувшись своей наивности, посмотрел по сторонам…

Взгляд случайно упал на «унитаз». А точнее, на журчащую по углублению плиты воду.

– Что это? – присел на корточки пленник.

В водном потоке колыхался странный бесформенный предмет темно-зеленого, почти бурого цвета.