Подводные волки

– Хайль! – вяло вскинул он правую руку.

– Альфред, ты? – окончательно признал старого товарища корветтен-капитан.

– Хайнц! Вот уж кого не ожидал тут увидеть, так это тебя!

Вскоре под каменными сводами слышались радостные возгласы – среди экипажей двух немецких субмарин оказалось немало друзей и бывших сослуживцев. Недавние бунтовщики, позабыв о намерении покончить с офицерами и выйти в море, оживленно выспрашивали у прибывших коллег последние новости.

А новости были безрадостными.

Два однокашника и давних друга стояли на каменном тротуаре.

– Тебе повезло – ты стал старшим офицером, – покосился Альфред на нарукавные нашивки товарища, – а я остался капитан-лейтенантом. И, похоже, надолго…

– С некоторых пор наши звания мало что значат, – отмахнулся Хайнц. – Необходимо подумать, как сообщить моей команде о гибели Третьего рейха.

– Может быть, не стоит? Из моего экипажа об этом знают только офицеры…

– Лучше выложить все и сразу. Между прочим, сегодня здесь вспыхнул бунт.

– Бунт?!

– Да. Моим матросам наскучило сидеть под холодной скалой. Они разоружили караульного, ворвались в арсенал, открыли стрельбу… В результате убит обербоцман и ранен один из офицеров.

– Весело тут у вас!..

– От смертельной кульминации «веселья» нас спасло появление твоего корабля. Мы здесь уже полгода – нервы и терпение матросов на пределе.

– Но ведь у наших экипажей и раньше случались длительные походы, – недоумевал Ценкер. – А мои ребята совершили почти кругосветку, и ничего!

– Ты забываешь о наличии цели. Сначала вы прорывались к берегам Японии, потом цель поменялась, и вы направились сюда… А мои люди терпят здесь лишения, питаются по урезанной норме, дышат гнилым воздухом и, засыпая вечером, знают, что завтра их ждет то же самое. Понимаешь? Каждый день одно и то же, и никакой перспективы. Ни-ка-кой!

Альфред подавленно молчал.

– Так что выкладывай все начистоту, – приобнял товарища командир U-3519. – По крайней мере, твоя речь остудит на некоторое время пыл потенциальных мятежников.

– Как скажешь, Хайнц, – вздохнул тот. И вдруг встрепенулся: – Кстати! В кормовом отсеке «Верены» припрятан неплохой сюрприз, должный поднять дух твоим ребятам. И не только дух!

– Что за сюрприз? – насторожился Мор.

– Не представляешь, как нам повезло! Примерно месяц назад запасы продуктов, пресной воды и дизельного топлива иссякли – никто же не рассчитывал на поход до Японии и обратно без заходов в порты.

– И ты славно поохотился, – догадался Хайнц.

– Точно! Мы шли к Берингову проливу мимо берегов Аляски и во время подзарядки аккумуляторов внезапно повстречали торговое судно под американским флагом. Нам послал его сам Бог! К тому же, по инструкции Дёница, мы не имели права отпустить с миром свидетелей нашего существования. Сблизившись, начали атаку и выпустили одну торпеду – чтоб судно не развалилось и преждевременно не ушло под воду. Затем сняли часть необходимого груза, а заодно разжились шестью женщинами.

– Ты привез сюда женщин?!

– Ну конечно! Правда, две по дороге сдохли, но мы не расстроились и заставили оставшихся трудиться за шестерых! – громко расхохотался командир «Верены». И, сделавшись вдруг серьезным, спросил: – Ты, случаем, не привез сюда врача?

– Привез, и не одного. У тебя кто-то болен?

– На переходе из Японии мы похоронили троих, несколько человек жалуются на плохое состояние. Надо бы показать их докторам.

– Пусть подойдут к профессору Нойманну.

– Отлично. А женщин мы привезли на любой вкус: блондинки, брюнетки, стройные, полненькие, в возрасте и совсем молоденькие. Пойдем, покажу…

Они поднялись на палубу «семерки», спустились в центральный пост и добрались до самого последнего – электромоторного отсека. По его левому борту размещался электрический компрессор высокого давления, по правому – дизель-компрессор Юнкерса. Почти весь центральный проход был плотно заставлен какими-то ящиками. На них-то и было устроено жилище четырех женщин.

«Боже, до чего страшные и вонючие, – разглядывал Мор полураздетых американок, спавших в ворохе грязного тряпья. – Впрочем, если кто-то пересилит отвращение – я не стану возражать. Все лучше, чем исподволь ожидать мятежа».

Осмотрев «сюрприз», друзья покинули борт «Верены» и направились к жилым отсекам, где Мор намеревался предложить однокашнику поселиться в его апартаментах. Женщины не произвели на него впечатления. Напротив, спрыгнув на тротуар, он казался мрачным и озадаченным.

– Сколько людей в твоем экипаже? – спросил он Альфреда.

– Выходили в море, имея полный комплект – сорок четыре человека. Трое умерли, но прибавились четыре женщины. Итого – сорок пять.

– С продуктами совсем плохо?

– Не считая недельного НЗ в опечатанной кладовой, запасов осталось дней на пятнадцать-двадцать.

– Не густо. – Хайц повернул в коридор жилых отсеков. Толкнув металлическую дверь, пригласил: – Прошу.

Оглядев жилище, товарищ повеселел.

– Здесь в тысячу раз лучше, чем в утробах наших подлодок!

– Не знаю, не знаю. Прожив полгода в каменном мешке, я уже так не думаю. Да, хотел тебя спросить: почему твоя «семерка» называется «Вереной»?