Подвиньтесь! Подвиньтесь!

Энди повернулся и увидел, что младший мальчик забрался на стол — оставив на нем грязные следы — и включил телевизор. К крикам детей и бесполезной ругани их матери добавилась музыка. Тэб оттащил назад Беличера, когда тот открывал шкаф, чтобы взглянуть на его содержимое.

— Уберите отсюда детей, — сказал Энди, побелев от ярости.

— У меня есть ордер! У меня права! — заорал Беличер, отбегая назад и показывая квадратную пластинку.

— Мне наплевать на ваши права, — сказал ему Энди и распахнул дверь в коридор. — Мы поговорим о них. когда ваше отродье будет за дверью.

Тэб разрешил проблему, схватив за шиворот ближайшего к нему мальчишку и выбросив его за дверь.

— Мистер Раш прав, — сказал он. — Дети могут подождать в коридоре, пока мы уладим все вопросы.

Миссис Беличер тяжело опустилась на кровать и прикрыла глаза, словно все происходившее не имело к ней никакого отношения. Мистер Беличер отошел к стене, бормоча что-то под нос. Когда последний гаденыш был изгнан из комнаты, в коридоре послышались визги и плач.

Энди огляделся — Ширли ушла в другую комнату. Он услышал, как повернулся ключ в замке.

— Полагаю, все? — спросил он, пристально глядя на Тэба.

Телохранитель беспомощно пожал плечами.

— Извините, Энди, я честен перед Богом. Что я мог поделать? Таков закон, и, если они хотят здесь остаться, вы не можете их выгнать.

— Таков закон, таков закон, — эхом отозвался Беличер.

Энди заставил себя разжать кулаки.

— Помоги мне, пожалуйста, Тэб, перенести эти веши в другую комнату.

— Конечно, — сказал Тэб и взялся за конец стола. — Попробуйте объяснить Ширли мою роль во всем этом, ладно? Думаю, она поймет, что это работа, которую мне приходится выполнять.

Под ногами захрустели высушенные травы, усеявшие пол, и Энди ничего не ответил.

Глава 10

— Энди, ты должен что-то сделать — эти люди сведут меня с ума! воскликнула Ширли.

— Успокойся, Ширли, — сказал Энди. Он стоял на стуле, переливая воду из канистры в бачок на стене, и, когда он повернулся, чтобы ответить, вода выплеснулась и полилась на пол. — Дай мне закончить, а потом начнем ругаться, хорошо?

— Я не ругаюсь… Я просто говорю то, что чувствую. Послушай.

Все, что происходило за перегородкой, было отчетливо слышно. Плакал грудной ребенок — это, похоже, продолжалось день и ночь. Приходилось затыкать уши ватой, чтобы уснуть. Дети дрались, полностью игнорируя гнусавые жалобы отца. В придачу ко всему кто-то начал стучать чем-то тяжелым по полу. Скоро придут жильцы из нижней квартиры. А это не сулило ничего хорошего. Ширли села на край кровати, крепко сцепив пальцы.

— Ты слышишь? — спросила она. — Это никогда не прекращается. Не знаю, как они могут вот так жить. Тебя не бывает дома, и ты не слышишь самое худшее. Неужели мы Не можем их отсюда выгнать? Наверняка же можно что-то сделать.

Энди заполнил бачок и осторожно слез на пол. Они продали кровать Сола и его шкаф, но все остальное стояло здесь, и не было даже метра свободного пространства. Он тяжело опустился в кресло.

— Я пытался, ты же знаешь. Двое полицейских, живущих сейчас в бараках, готовы переехать сюда, если мы сможем выселить Беличеров. Это самое трудное. Закон на их стороне.

— А есть такой закон, что мы должны мириться с подобными людьми? — Она беспомощно ломала себе пальцы, уставившись на перегородку.

— Послушай, Ширли, мы не можем поговорить об этом в другое время? Мне скоро уходить…

— Я хочу поговорить сейчас. Ты откладываешь этот разговор с тех самых пор, как они появились, а скоро уже две недели, и я больше не могу.

— Полно, все не так плохо. Просто шум. В комнате было очень холодно. Ширли поджала ноги и завернулась в старое одеяло. Под ней заскрипели пружины кровати. В соседней комнате наступила тишина и вдруг взорвалась резким смехом.

— Ты слышишь? — спросила Ширли. — Что у них за мозги? Каждый раз, когда они слышат, как здесь скрипит кровать, они разражаются смехом. У нас нет никакой личной жизни. Эта перегородка тонкая, как картонка, они прислушиваются ко всему, что мы делаем, и слышат каждое наше слово. Если они не уйдут… может, мы уедем?

— Куда? Будь благоразумна, нам еще повезло, что у нас такая огромная комната. Ты же знаешь, сколько людей спят на улице и сколько тел собирают каждое утро.

— Мне все равно. Я беспокоюсь о своей жизни.

— Пожалуйста, не сейчас. — Он поднял голову — лампочка замигала, потускнела, но потом вновь ожила. В окно внезапно застучал град. — Мы сможем поговорить об этом, когда я вернусь. Я ненадолго.

— Нет, я хочу решить все сейчас, ты каждый раз откладываешь этот разговор. Ты не должен сейчас уходить.

Он положил пиджак, пытаясь сохранять самообладание.