Подвиги санитарки

— Что ж, я пойду к командующему.

— Он в санатории Носси-Комба…

— Тогда к начальнику штаба…

— Он в Маровуэй…

— Так, значит…

— Пока мы для вас ничего не можем сделать, мадемуазель.

— Отлично, сударь. Если дело обстоит так, то я постараюсь обойтись без помощи официальных лиц… Я придумаю, как обеспечить себя необходимым, оказать помощь тем, кто в ней нуждается, и рассказать обо всем увиденном.

— Однако…

— Надеюсь, что мне не будут чинить препятствий и я смогу следовать за армией на свой страх и риск… Я ни у кого ничего не попрошу и буду совершенно независима…

— А как же… ваша безопасность… как вы будете питаться, ездить повсюду… и что, если вы заболеете…

— Сударь, я благодарна вам за заботу, — с иронией сказала Фрикет. — Но я твердо решила следовать за нашей армией, и так и будет! А сейчас разрешите откланяться.

Юная француженка вернулась к себе в отвратительном настроении. «Да, неплохое начало, — думала она. — Права оказалась добрая монахиня, когда предупреждала меня о здешних порядках!»

Ей пришло в голову телеграфировать в Париж, чтобы получить разрешение, о котором говорил чиновник. Но потом девушка сообразила, что телеграф находится в распоряжении военных властей и ее депеша либо не дойдет по назначению, либо прибудет туда через несколько месяцев. Она утешила себя мыслью, что военные действия закончатся еще не скоро и что ее положение, конечно, изменится через какое-то время.

— Все приходит вовремя к тому, кто умеет ждать, — повторяла она, расхаживая взад-вперед по комнате. — Что ж, буду ждать.

…Так прошло несколько дней. Мадемуазель Фрикет узнала, что армия захватила без всяких потерь позиции Маровуэй. Ее патриотические чувства ликовали, а сердце преисполнилось гордостью от этой первой победы.

Итак, пули и снаряды врага не нанесли вреда солдатам, однако то же самое нельзя было сказать о местном климате. Лихорадка, жаркое солнце, усталость, малокровие мучили, к несчастью, чаще всего самых молодых. Число «выведенных из строя» росло день ото дня, и войска буквально таяли на глазах.

Между тем Барка, подопечный нашей героини, чувствовал себя гораздо лучше. Ужасная рана заживала и мало-помалу затягивалась. Все это происходило, конечно, благодаря юной француженке, которая проводила лечение очень тщательно, буквально вкладывая душу. Араб бойко передвигался на костылях, съедал все, что ему украдкой по ночам приносили товарищи, и относился к тубибе с благодарностью и восхищением.

Недели через полторы он вдруг исчез и отсутствовал около суток. Фрикет, уже успевшая к нему привыкнуть, решила, что араб ушел насовсем. Ей это было неприятно, и она подумала с грустью: «Мог бы и подождать до полного выздоровления».

Однако волнения Фрикет были напрасны. Наутро Барка подъехал к ее дому, сидя верхом на очень странном животном, которое выглядело как настоящее чудище, сошедшее с изображений Апокалипсиса [87].

Представьте себе огромного быка или, точнее, его призрак: он был такой тощий, что рядом с ним скелет показался бы толстяком; высохшая, шершавая как терка кожа местами была содрана и обтягивала ребра, которые уродливыми буграми выпирали наружу. У животного остался один рог, второй был сломан, из копыт шла кровь, желтоватые глаза тускло смотрели без всякого выражения, а хвост висел как плеть и явно не имел силы отгонять мух, роившихся над этим жалким созданием.

Фрикет нетрудно было узнать зебу, bos indicus,как его называют зоологи, чье основное отличие от наших быков состоит в том, что он носит на спине горб весьма приличных размеров, придающий ему причудливый вид. Горб животного, на котором ехал Барка, печально висел сбоку как волынка; [88]если в нем и содержался когда-то жир, то он уже давным-давно был израсходован.

Вопреки своей подозрительной и не внушающей доверия внешности, зебу, как все обездоленные судьбой создания, в поведении был кроток и послушен. Едва оправившись от изумления, девушка воскликнула:

— Господи, Барка, что же ты хочешь делать с этим бедным животным?

Араб неторопливо спустился на землю, поздоровался и объяснил, что зебу можно использовать как вьючное животное — оно послужит лучше, чем мул или лошадь, — зебу будет возить провизию и все «имущество» тубибы.

— Надо только, — добавил он, — твоя его перевязать и вылечить…

— Я же не ветеринар…

— Твоя карашо вылечить Барка!

На это справедливое замечание Фрикет нечего было возразить. Зебу страдал не только от истощения, но еще и от ран на спине, и в них, как это было с Баркой, копошились отвратительные червяки.

И снова девушке пришлось взяться за свой пинцет и, по доброте душевной и чтобы не обидеть славного пациента, удалить по одному мерзких паразитов. Да, это было нелегко и заняло много времени. Прошло не меньше часа, пока она не закончила сию неприятную процедуру и не почувствовала, что вся обливается потом. Француженка промыла раны карболовым раствором, но не стала накладывать бинтов, в которых не было необходимости: все должно было быстро затянуться.