Подвиги Геракла

— Прежде всего меня мучают сны. Прошлой ночью, например, я не был человеком. Вначале я был быком — сумасшедшим быком. Я куда-то бежал, весь в крови и пыли. А потом я был собакой, огромной, пускающей слюну. Я страдал бешенством дети рассыпались в стороны и убегали при моем приближении. Потом меня пытались застрелить. Потом кто-то поставил кувшин с водой для меня, но я не мог пить. Я проснулся в ужасе. Я знал, что это все правда. Я подошел к умывальнику. Губы запеклись, в горле пересохло. Меня мучила жажда, но я не мог пить, мсье Пуаро. Я не мог глотать.

Пуаро что-то пробормотал. Хью Чэндлер продолжал. Он обхватил руками колени, голова его подалась вперед, глаза были полузакрыты, словно он наблюдал что-то приближающееся к нему.

— Но есть вещи, которые не являются сном. Иногда, проснувшись, я вижу ужасные призраки. Они злобно толпятся вокруг — вот-вот бросятся на меня. Это у меня в крови, наследственное. Слава Богу, я узнал об этом вовремя! Представьте только, что у нас с Дианой был бы ребенок с моей наследственностью. — Он коснулся руки Пуаро. — Вы должны рассказать ей все. Она обязана забыть меня. Обязана. В один прекрасный день ей встретится другой. Скажем, молодой Стив Грэхем — он сходит по ней с ума. Грэхем, правда, стеснен в средствах и ее родители тоже, но, когда я умру, у них все уладится.

Эркюль Пуаро перебил его.

— Откуда такая уверенность?

Хью Чэндлер спокойно улыбнулся.

— Деньги моей матери перешли ко мне. А я оставлю все Диане.

— Но вы можете дожить до глубокой старости! — возразил Пуаро.

— Нет, мсье Пуаро, — покачал головой Хью, — я не собираюсь жить так долго. — Вдруг он резко повернулся в сторону. — Боже мой, взгляните! Там, за вами скелет… У него трясутся кости.

Глаза молодого человека с расширенными зрачками уставились прямо на солнечный свет. Минуту спустя он бессильно откинулся назад. Затем повернулся к Пуаро и почти детским голосом спросил:

— Вы ничего не видите?

Эркюль Пуаро отрицательно покачал головой.

— Если бы дело было только в этих видениях? — воскликнул Хью Чэндлер. — Самое страшное, что я брожу, как лунатик, и уже несколько раз я обнаруживал на своей одежде кровь. После той истории с овцами отец закрывает меня на ночь, но иногда утром дверь бывает открыта. Должно быть, у меня где-то припрятан ключ, но я не знаю, где я его прячу.

— И все же я не понимаю, почему бы вам не обратиться к врачу?

Хью Чэндлер поджал губы.

— Неужели непонятно? Физически я здоров, как бык. Если меня запрут в четырех стенах, мне придется мучиться годы и годы. Уж лучше сразу покончить с этим… Несчастный случай при чистке ружья или что-нибудь в этом роде.

Он вызывающе посмотрел, на Пуаро, но тот не принял вызова. Вместо этого он тихо спросил.

— Что вы едите и пьете?

Хью Чэндлер резко откинул голову и захохотал.

— Кошмары от несварения желудка? Ну уж нет!

Пуаро спокойно повторил:

— Что вы едите и пьете?

— То же, что и все.

— Принимаете какие-нибудь лекарства, таблетки?

— Слава Богу, нет. Или вы думаете, что патентованные пилюли исцелят меня?

— Скажите, — Пуаро как будто не заметал колкости собеседника, — а кто-нибудь в этом доме страдает глазным заболеванием?

— Отцу глаза доставляют массу хлопот. Ему приходится часто наведываться к окулисту.

— А-а! — Пуаро рассеянно почесал щеку. — Насколько я понимаю, полковник Фребишер большую часть жизни провел в Индии?

— Да, он служил там в армии. Индия — это его конек. Он очень увлекается ее культурой, традициями и тому подобным.

Пуаро снова односложно пробормотал: «А-а!» и погрузился в раздумье. Наконец он сказал:

— Я вижу, вы порезали подбородок.

Хью потрогал рукой подбородок.

— Да, довольно глубокий порез. Как-то во время бритья отец внезапно вошел и испугал меня. Последнее время я стал нервным. А на подбородке и шее появилась какая-то сыпь. Стало трудно бриться.

— Вам следует воспользоваться смягчающим кремом.

— О, я уже пользуюсь. Мне дал его полковник. Однако ваша беседа напоминает разговор в женском салоне красоты. Лосьоны, кремы, патентованные пилюли, глазные болезни. Какое это имеет значение?

— Я должен знать все, чтобы помочь Диане Маберли.

— Да-да, сделайте для нее все возможное. Уговорите ее забыть меня. Это лучший выход в нашем положении!

— У вас есть мужество, мадемуазель? Большое мужество?

Диана вскрикнула.

— Значит, это правда? Он действительно сумасшедший?

— Я не психиатр, мадемуазель. Ставить диагноз — не моя профессия. — Эркюль Пуаро наблюдал за девушкой. — Адмирал думает, что его сын сумасшедший. Полковник думает то же самое. Теперь в этом уверился и сам Хью. А вы, мадемуазель?

— Нет, я так не думаю! И поэтому… — Она замолчала.

— Поэтому вы обратились ко мне. Хорошо. Скажите, кто такой Стивен Грэхем?

Диана удивилась.

— Стивен Грехом? Просто знакомый, — Она схватила его за руку. — Что у вас на уме? О чем вы думаете? Господи, эти ваши огромные усы! Ну, почему вы молчите? Почему вы пугаете меня?

— Потому что я сам боюсь.

Темно-серые глаза девушки широко раскрылись.

— Вы? Боитесь?

Эркюль Пуаро вздохнул.

— Гораздо легче поймать убийцу, чем предотвратить преступление.

— Преступление? — ахнула она.