Подвиг Калгара

Несмотря на разбитую голову, тело твари еще дергалось, руки хватали мох, а ноги брыкались. Гуриан снова и снова бил прикладом, разбрызгивая кровь, пока не вогнал голову твари в землю.

Со стороны поляны раздался жуткий вопль. Обернувшись, Гуриан увидел множество других созданий, мчавшихся к нему, разинув пасти. Они указывали на него, трещали наперебой, на ходу подпрыгивая и потрясая своими инструментами.

Гуриан выстрелил. Пуля в клочья разнесла троих, проделав в рядах брешь. Выстрел произвел поразительно много шума. Он перезарядил ружье и снова выстрелил, на этот раз убив больше, а пуля, пройдя сквозь зеленую плоть, высекла из метеорита сноп искр, отрикошетив.

Раздался громкий низкий рев, и Гуриан заметил огромного орка, который стремился к нему сквозь толпу своих мелких собратьев, разбрасывая их в разные стороны ударами кулаков и пинками. Казалось, он вылез из самого метеорита. Сердце Гуриана едва не ушло в пятки при виде этого чудовища, но он был охотником и сталкивался с гигантскими зверями не раз.

Он взвел курок и тщательно прицелился. Орк мчался на него, размахивая над головой огромным тесаком, разинув клыкастую пасть.

Пуля Гуриана попала прямо ему в рот.

Орк остановился, зашатавшись. Мощный заряд прошел сквозь его голову. Красные глаза чудовища моргнули, зубы клацнули, но оно продолжало наступать, а мелкие твари копошились вокруг, визжа от ненависти.

Подобно колоссальной движущейся статуе, гигантский орк заполонил собой все в прицеле ружья, и Гуриан выстрелил в последний раз, целясь туда, где у человека находится сердце. Монстра отбросило, но он все еще держался на ногах. Его язык оторвало, он не мог рычать и издавал булькающие звуки. Он снова медленно двинулся вперед, не обращая внимания на рану. Его глаза были пусты.

Гуриан, обезумевший от ужаса, бросился бежать, но, врезавшись во что-то, упал на спину. На мгновение ему показалось, что он столкнулся с деревом, но, когда зрение прояснилось, увидел над собой второго орка. Этот был настоящим великаном, закованным в броню из грубо обработанного железа. На его морде появилось некое подобие улыбки. Он наступил ногой на руку Гуриана, потянувшегося за ружьем, и охотник закричал от боли: его кости сломались под тяжестью железного сапога. Монстр наклонился, исторгая вонь из клыкастой пасти, и слова, которые он произнес, были на вполне отчетливом, хоть и исковерканном низком готике.

— Свежее мясо! — сказал монстр, и его зубы впились в искаженное от дикого ужаса лицо человека.

Глава 4

Лорд Фенник с трудом сдержал зевоту. В комнате было душно и жарко. Здесь, за длинными рядами столов и планшетов, среди мерцающих мониторов сидел обслуживающий персонал коммуникационного центра, посылая сообщения в эфир, принимая их и фиксируя на старомодных бобинах пластапленки, которые валялись на полу. Обрывки разговоров, не стоящих внимания. Даже такой небольшой мир, как Залидар, уже обзавелся бюрократией, которая получала удовольствие от беседы сама с собой.

«Вот так мы оправдываем свое существование, — подумал он. — Когда мы сбрасываем со своих плеч тяжелый груз и поселение создано, мы на время откидываемся на спинку кресла, позволяя низшим чинам крутиться и заниматься своими делами. Даже Империум не способен контролировать каждый аспект. Но хотя бы наблюдать за этим мы можем».

Тут он поймал себя на слове. Низшие чины.

Он сам был когда-то одним из них. Никогда нельзя забывать, откуда ты поднялся.

Фенник поднял бобину пластапленки с ближайшего стола и развернул, читая мелкие буквы низкого готика. Горожане Мерилуса нуждались в железной руде, и их претор, некий Влад Муник, считал эти ресурсы жизненно необходимыми для сдерживания натиска джунглей по периметру.

Фенник хмыкнул. Ох уж эти джунгли! Они вырубали их, жгли, выкорчевывали пни, но деревья росли снова и снова.

Здесь, вокруг Залатраса, местная растительность была истреблена, но в сотнях километров к югу дремучие леса все еще господствовали на территориях вокруг поселений. Залидар был плодородной планетой и потенциально очень богатой, но с его флорой приходилось постоянно бороться, создавая пастбища и посевные поля.

Огромные звери, бродившие тут когда-то, ушли в высокогорья и в глубины леса, который местные жители называли Тагусом, но ползучие деревья сражались, отвоевывая открытые территории. Это кончится, только когда весь континент будет зачищен, подобно тому как грязную сковороду скребут щеткой.

Фенник бросил пленку обратно на стол — какой-нибудь клерк разберется и решит, стоит ли дело того, чтобы запрос Муника передали выше по инстанции, — и перевел взгляд на карту в раме, висевшую на влажной стене возле него.

Он просто обожал хорошие карты. Они приводили мир в порядок, делали его понятнее.

На карте его любимый Залатрас выглядел красной точкой на огромном бледном поле, а его пересекали бурые воды медленной реки Дромион на юге, а дальше, в пятидесяти километрах за ней, зеленым морем лежал Тагус — великие джунгли, простиравшиеся до полюса и Морколтовых гор в нижней части.