Подвиг Калгара

Но ничего необычного не происходило. Раздраженный собственным волнением, Гуриан двинулся дальше. Среди своих он был известным и уважаемым охотником, знающим о лесе многое. Большинство людей боялись железного леса, ибо в тени деревьев рыскали опаснейшие звери, но Гуриан на своем веку повидал многих. Он знал, когда нужно сражаться, а когда — бежать или замереть, ожидая, пока чудовища пройдут мимо. Существовали правила, и, чтобы выжить, требовалось соблюдать их, иначе лес забирал жизнь. Впрочем, в этом не было ничего мистического.

След, по которому он шел, вдруг изменился: бык побежал. Гуриан заметил царапину на железном дереве от рога животного, будто бы то пыталось боднуть кого-то, но промахнулось. На мхе были и другие отметины. Зеленый лесной ковер оказался вытоптан. Тут побывали еще звери. Заинтригованный, Гуриан вгляделся, а нагнувшись, заметил возле своего ботинка странный ярко-зеленый круглый гриб, какого он раньше не встречал.

Он встал на колено и вынул старый железный нож. Гуриан коснулся гриба кончиком и на секунду замер, шокированный. Он мог поклясться, что гриб шевельнулся, пытаясь увернуться от острия.

Завороженный, поскольку найти в лесу то, чего он еще не видел, было непросто, если не сказать невозможно, Гуриан сорвал гриб. Он был странно тяжелым, и, принюхавшись, охотник уловил резкий запах мускуса. Этот гриб точно не был обычным.

Гуриан раздавил его в кулаке.

— Трон!

Он бросил его и для верности растоптал каблуком.

В остатках гриба ему на секунду померещилось какое-то человекоподобное существо, свернувшееся подобно эмбриону. Им овладело дикое отвращение. Он топтал останки, пока они не превратились в зеленую массу.

Тишина казалась густой, как туман. На секунду Гуриан ощутил желание броситься прочь из леса, ощутить порывы ветра на лице, увидеть крыши города, жену и сына, которые ждали его. Но это было бы унизительно.

Что он скажет, вернувшись? Что он, лучший охотник в северных лесах, испугался грибов?

Шаг, другой… Он двинулся дальше, а след вдруг стал таким четким, что и слепой мог бы идти по нему. Теперь Гуриан шел, прижав к щеке приклад ружья, водя стволом влево-вправо.

Снова грибы, и еще больше. Где по два-три, а где-то большими скоплениями. Они, словно на горячей сковородке, пульсировали, дрожали и, без сомнения, были не из этого мира. Гуриан почему-то вспомнил про метеорит, который видел утром. Возможно, он их принес.

Эти грибы явно не представляли опасности. Гуриан давил их десятками. След петлял зеленой линией грибниц. Можно было подумать, что бык, за которым Гуриан охотился, и оставлял их.

В ушах Гуриана звенело из-за тишины, и собственное дыхание казалось ему оглушительным. Мох под ногами стал красным. Животное было ранено и истекало кровью. Гуриан выругался. Может, кто-то из лесных хищников случайно наткнулся на него и…

Тишину разорвал звериный рев. Но этот зверь не был известен Гуриану. Звук разнесся стремительно, будто лесной пожар, и в нем было нечто столь дикое и первобытное, что Гуриан содрогнулся.

В этом долгом реве ему послышались слова. Возможно, даже на готике. Говорящее животное? Невозможно!

Гуриан продолжил путь. Любопытство, погибель и благословение человеческой натуры влекли его. Охотничье ружье, его верный друг на протяжении двадцати лет, стало неимоверно тяжелым в потных ладонях. Но он держался за него, как утопающий за соломинку.

Впереди, судя по всему, лежала небольшая поляна, и лучи восходящего солнца, пробивавшиеся сквозь листву, становились все ярче. А на поляне…

Гуриан резко остановился, сердце бешено колотилось. Медленно, так, что его колени хрустнули, он опустился на мох. Ружье задрожало в руках.

Он понимал, что происходило, но разум отказывался поверить.

Он узнал этих существ, ибо слышал о них. Но в реальности эти твари были гораздо крупнее и уродливее, чем он представлял. Жуткая пародия на человека, которую воплотил в жизнь какой-то жестокий создатель.

Серая туша быка валялась на поляне, разорванная, а возле истерзанных останков стояли существа из ночных кошмаров.

Они были почти вдвое выше человека, с двухметровыми плечами, длинными мощными руками, короткими и кривыми ногами. На шеях красовались ожерелья из огромных клыков и челюстей. Глаза полыхали красным огнем, когтистые лапы были окровавлены. Все вокруг было забрызгано кровью.

Они грызли тело быка с яростью, будто звери, одетые в доспехи, с гигантскими тесаками на поясе и какими-то невероятными приспособлениями, что, должно быть, служили огнестрельным оружием.

Их кожа оказалась зеленой — такого же цвета, как грибы, которые он видел недавно. Но ее оттенки менялись от темно-оливковой, как у стоячей воды, до бледно-зеленой, как у молодой листвы. Некоторые твари украсили свои тела грубыми отметинами, смысл которых был Гуриану неясен. Кожу других покрывали татуировки, а в ушах и ноздрях висели металлические кольца. У одного вместо руки была железная клешня, и в плоть уходили стальные провода.

Еще они страшно воняли. Даже на расстоянии почти в тридцать метров Гуриан ощущал едкий омерзительный звериный запах, отдающий гнилью и плесенью.