Подвиг 1983 № 23

— А ничего. На то ты и в секрете, чтобы ты все и всех видел, а тебя никто. Разумеешь? А, во-вторых, если кто и нагрянет, глаза открыть всегда успеешь. Самое главное, чтобы ты сам не уснул. Тогда нам хана. Крышка, брат.

— Ну ладно, — согласился «Загвоздик». — Пусть будет по-твоему.

— Добре. Так ты, Тереха, первым и дрыхни. Смотри только, не храпи. Ночью все за версту слышно.

Два часа, минуту в минуту, бодрствовал Губарь, всматриваясь в ночную темень. Потом растолкал дремавшего «Загвоздика» и, наказав ему глядеть в оба, растянулся под низко нависшими еловыми ветвями. Его дыхание стало ровным и редким, как у крепко заснувшего человека. И «Загвоздик», даже если бы придвинулся к Павлу вплотную, навряд ли заподозрил бы его в притворстве.

Павел же, бесспорно, обладал артистическими данными. Он не переигрывал, спящего изображал вполне натурально. Но слух его был чуток, улавливал каждый шелест. И задумай «Загвоздик» что-либо сотворить — Губарь бы засек это.

Но «Загвоздик» ничего не сотворил и той относительной свободой в действиях, что предоставил ему не слишком дисциплинированный напарник, даже не попытался воспользоваться. Так потом Павел и доложил заместителю командира отряда по разведке.

— Видно, очень уж хитер этот бандюга, — заключил свой доклад Губарь. — Ничем себя не выдал. Даже меньше разговаривать стал, вся его бойкость пропала. Натянут пока он.

— А ты думал, что он уже с первого раза выкажет себя? Разве и он тебя не проверяет? Короче говоря, продолжай действовать как обусловлено. Главное, держись с ним естественно и во сне не забывай, что это твой жестокий враг, от которого можно ждать чего угодно.

Через неделю «Загвоздика» назначили на охрану лагеря в паре с «Совой», Иваном Рубцовым. Лишь на вторую неделю в старшие ему опять дали Губаря. Павел встретил его уже как человека свойского. Обрадовался, по плечу хлопнул. Ну а порядок службы в секрете установил прежний: один начеку, другой в дремоте. Попеременно. И так до прибытия смены.

А докладывать начальнику разведки Губарю опять было нечего.

— Может, следует придумать что-то другое? — предложил Павел. — Послать, скажем, «Загвоздика» в деревню вроде бы как на разведку.

— Рано еще. Он не поверит такому скорому доверию с нашей стороны. Это может даже насторожить его. Лучше продублируем еще раз, другой. Только попробуй ему дать еще больше простора. Предложи ему, скажем, подежурить за тебя…

И Павел придумал. «Простор» «Загвоздику» предоставил самый широкий. Только они снова залегли в секрет на всю ночь, как Губарь зашептал:

— Ты, Тереха, вижу я, свой парень, друга не выдашь. Потому прошу тебя — выручи!

— А чем?

— Давай-ка эту ночь пополам поделим. Двух часов-то мне не хватит. Я, понимаешь, хочу к одной девахе спикировать. Отсюда недалечко. Но пока дойду до хаты, пока обратно вернусь — не уложусь я… Так ведь и у нее побыть надо хоть сколь-нибудь. В общем, раньше двух не вернусь. Зато как вернусь — будешь дрыхнуть до утра? Лады?

— Лады-то лады, да только что я скажу, если проверка нагрянет?

— За это не ручаюсь. Нагрянуть могут. Такое бывало. Тогда трибунала не миновать… Рискну. Была не была. Главное, чтобы ты был человеком, никому не проболтайся. А то комиссар и без того ко мне цепляется. Говорит, боец ты храбрый, но дисциплину не уважаешь. А чего ее уважать-то? Я уж лучше себя буду уважать. Хоть и война, а годы свои молодые терять мне охоты нет.

Пообещав еще «Загвоздику» трофейный пистолет, Павел уговорил-таки его скоротать полночи в одиночестве. Неведомо было Терентию, что в этом же ельнике затаились партизаны. Они были начеку, от них не укрылось ни одно движение «Загвоздика».

Как только силуэт Губаря скрылся за ближайшими кустами, «Загвоздик» из своего укрытия поднялся и шагнул в темень ночи.

— Желторотик, меня провести вздумал. Не таких асов в Париже на тот свет пускали, — скрипя зубами, шипел «Загвоздик».

К дому своей «девахи» Губарь подошел минутой раньше, а в семи-восьми метрах, за углом хлева замер «Загвоздик».

Что же будет дальше?

Дверь на условный стук открыла молодая женщина. «Загвоздик» это определил по голосу.

Задерживаться смысла не имело, и «Загвоздик» засек время и пустился в обратный путь.

Возвратился Павел от «девахи», как и обещал, ко времени. Размягченный, ободренный, прошептал, дыша сивушным перегаром:

— Ну и деваха попалась, скажу я тебе, Тереха! Пламень! Кабы не война, ей-ей женился бы. Первача хочешь? Это она для тебя дала. Гляди — целую флягу нацедила.

— Спасибо, на службе не пью, а в детстве мама возбраняла, — разминая ноги, ответил «Загвоздик» и потянулся к часам.

— Делу учила твоя мама. Ну да ладно, после выпьем. И чесночком закусим. Тогда никто не догадается.

К полудню в штабной землянке собралось командование. Зам по разведке доложил: трижды «Загвоздику» предоставлялась свобода действий, но он воспользовался этой возможностью только сегодня. Проверил, куда уходил Губарь. Наблюдение провел в высшей степени конспиративно.