Подвиг 1983 № 23

— Погоди, не горячись, — остановил командира Варкиянов.

— Чего ждать? Пока гадюка уползет?

— А к чему, собственно, ей уползать, если специально приползла? — принял сторону комиссара заместитель командира отряда по разведке. — Давайте присядем и рассмотрим эту новость под разными углами.

Командир нехотя согласился. Присел рядом с комиссаром. Пытливо заглянув в лицо своего зама, дал «добро»:

— Ну, давай, разведчик, раскладывай свои «углы».

— Попробую! — Тиконов, в недавнем прошлом лейтенант погранвойск, по-деловому стал излагать соображения.

— Итак, вариант первый. «Загвоздик» схвачен, судим и казнен. Этого он, бесспорно, заслужил. А дальше что? Абвер рано или поздно узнает, что их агент провален. Попытается заслать к нам другого, но уже сделает это тоньше, хитрее. Удастся ли нам и тогда выявить и обезвредить и его?

— Гарантировать это трудно, — согласился командир, — но непременно врага обнаружим.

— Это точно, — поддержал Бестерова начальник штаба отряда. — Чего ж на войне врага бояться.

Выдержав паузу, Тиконов продолжал:

— Теперь вариант второй. «Загвоздик» остается в отряде и живет вровень со всеми. Ходит в секреты, в засады, даже в разведку…

— Эк, куда хватил! — перебил командир. — Так он и со своими хозяевами в открытую встречаться начнет.

— Ну и что же? Мы ему даже поможем. Только дадим не то, что он ищет, а то, что сочтем нужным. Материал о себе для абвера мы специально подработаем и постараемся, чтобы он попал в его руки.

— Я понял, куда лейтенант клонит! — оживился начальник штаба. — С этим «Загвоздиком» мы сможем загвоздить фашистам отменный кол.

— Подожди, не торопись, — остановил разведчик начштаба, — я еще не все «углы» расставил. Итак, убежден, что ни сегодня, ни в ближайшее время «Загвоздик» из отряда не уйдет. Тут опасного для нас нет. Мы знаем, что он шпион, но он-то не знает, что нам это ведомо. Крайне важно, чтобы он и впредь ничего не заподозрил. Теперь главное. Шпион, находящийся под наблюдением, — наполовину безвреден. Остается сделать его максимально полезным.

— А ведь ты прав! — восхищенно заметил командир. — Ну и голова у тебя! Я предлагаю, — продолжал командир, — всех троих зачислить в отряд бойцами, но распределить по разным ротам. Будем назначать их в дозоры и секреты, но обязательно с нашими товарищами. И тут не следует переигрывать, слишком выказывая доверие вчерашним полицаям. «Загвоздик» ведь в случае подозрения или промаха ни перед чем не остановится. Любой недобор или перебор враз учует. Сейчас главная задача — установить, каким образом будет он поддерживать связь со своими хозяевами и здесь со своими попутчиками по «побегу». Ведь не пришел же он в отряд с рацией?

— Рация не обнаружена, — подтвердил зам по разведке. — Полагаю, что «Загвоздик» будет выходить на связь в ближних деревнях. Там абверовцы наверняка подготовили для него связных, а может, и посолиднее кого-либо.

— Скорее всего что так, — кивнул начштаба, — и пусть «Загвоздик» на этих связных выйдет. Под нашим контролем, разумеется. И вот еще что: надо подобрать в «дружки» и «опекуны» «Загвоздику» надежных хлопцев — двух-трех. Умных, смекалистых, таких, чтобы, не переигрывая, создали ему условия для связи и постоянно держали его в поле зрения.

— Подберем, — сказал Варкиянов. — Есть такие у меня на примете. Думаю, для начала подключим одного человека, а по ходу операции «Лес-два» будем вводить новых. Но вот вопрос: допустим, «Загвоздик» к нам «внедрился» и наладил связь со своими. А дальше что? Снабжать его дезинформацией? Надолго ли этого хватит? Не лучше ли использовать его раз-два, но для самого главного?

— Что, комиссар, имеешь в виду? Уж не мост ли?

— Именно…

— Резонно, резонно! Но такое дело еще обмозговать надо, рассмотреть, как говорит главный разведчик, под всеми углами. А пока скажи, кого «Загвоздику» в «опекуны» прочишь?

— Думаю, что лучше Павла Губаря никто другой для первой роли не подойдет.

— Ты что это, комиссар, никак мои мысли прочитал? — изумился командир. — Как раз я тоже о Губаре подумал. А что ты скажешь, лейтенант?

— Кандидатура подходящая.

— Добре. Потолкуем с Павлом сегодня же. Только не здесь, а где-нибудь в затишке. Да, вот еще. Это тоже по твоей части, сразу же займись подбором еще двух-трех бойцов. Время не терпит.

* * *

Павла Губаря в отряде звали еще и Губой. Он на это, однако, не обижался, потому как сам же дал повод к такому прозвищу. А произошло это так. Когда отряд только сколачивался и бойцы, знакомясь друг с другом, рассказывали о себе всякие истории, зашел разговор о том, кто, где и как встретил войну. Когда об этом спросили Павла, то он, человек характера открытого, общительного, остался верен себе. Широко улыбаясь, признался:

— Война застала меня, братки, знаете где? На «губе»!

— Это как на «губе»? — не понял Яковец, в прошлом колхозный счетовод, так и не призванный в армию по причине «стопроцентного плоскостопия». Другие бойцы тоже попросили объяснить.

— Так вы не знаете, что такое «губа»? — удивился Павел. — Сразу видно, что кадровую не служили. «Губа» — это гауптвахта. Понятно?

— А за что же ты туда угодил?