Подвиг, 1972 г., том 5

Во второй половине дня юго-западный ветер несколько изменил направление и перешел в западный, небо заволокли тучи, порывами налетал дождь и видимость ухудшилась. Волнение на море доходило до десяти баллов, и вахтенные на мостике вскоре промокли до нитки. В тринадцать ноль-ноль Шэдде распорядился снизить скорость до двенадцати узлов, и люди с облегчением вздохнули.

После ленча Шэдде, не раздеваясь, лег на койку и впервые за последние дни забылся глубоким сном. Вскоре его разбудили какие-то непонятные звуки. Некоторое время он лежал неподвижно, пытаясь понять, что происходит. Часы показывали десять минут четвертого, значит, прошло около часа как он ушел с мостика. Шэдде протер глаза, взглянул на указатели курса и скорости и снова уловил те же звуки. Ему пришлось долго вслушиваться, прежде чем он наконец все понял. Откуда-то словно издалека, доносилось приглушенное завывание джаза и хрипловатый голос певицы, тянувшей какую-то песенку… Так вот что его разбудило! Он еще не совсем проснулся, и у него мелькнула мысль, что на корабле происходит вечеринка с участием женщин, но качка тут же напомнила ему, что лодка по-прежнему находится в море.

Он снова прислушался. Теперь пел мужчина. Только сейчас Шэдде сообразил, что музыка и пение доносятся из кают-компании, и с трудом сдержал гнев. Он категорически запрета включать радиолу во время плавания, делая иногда исключение лишь для «собачьих вахт». Все офицеры «Возмездия» прекрасно это знали. Несомненно, знал и тот, кто включил радиолу, — недаром он приглушил громкость.

Шэдде подбежал к двери и приоткрыл ее. Однако в кают-компании оказался лишь О’Ши, мирно дремавший в мягком кресле. Радиола молчала. Все больше и больше распаляясь, Шэдде вызвал вестового, приказал ему найти виновника шума и немедленно прислать к нему.

Спустя несколько минут в дверь каюты Шэдде послышался стук и вошел Дуайт Галлахер.

— Вызывали меня, сэр?

— Это вы устроили концерт на лодке?

— Вы хотите знать, я ли включил проигрыватель? Да, я. Приобрел в Стокгольме небольшую вещицу на полупроводниках и вот решил опробовать. Извините, если потревожил.

— Знаете что, Галлахер, — холодно заговорил Шэдде. — Вы уже два месяца плаваете на моем корабле. Пора бы вам знать, в каких редких случаях я разрешаю включать музыку. На британском королевском флоте принято соблюдать дисциплину, хотя, видимо, на американском это считается не обязательным. Можете идти! — Он сердитым жестом руки выпроводил американца и с силой закрыл за ним дверь.

Еще долго Шэдде пытался успокоиться и уснуть, но безуспешно. Провалявшись некоторое время на койке, он уселся за письмо Элизабет, но после нескольких неудачных попыток написать что-нибудь связное отказался от своего намерения и минут десять сидел за столом, закрыв лицо руками. Потом он вызвал к себе главстаршину-радиста.

— Входите, Грэйси. Закройте за собой дверь и садитесь.

Грэйси удивился. Ему и раньше приходилось бывать в каюте командира, но Шэдде впервые приглашал его сесть. Получив приказание явиться к Шэдде, он решил, что тот вызывает его для допроса об отношениях с Саймингтоном.

Шэдде некоторое время молчал, искоса поглядывая на радиста.

— Грэйси, мне нужна ваша помощь, — проговорил он после паузы.

— Помощь, сэр? — Радист не верил своим ушам.

— Я очень обеспокоен, Грэйси. Меня тревожит крайне низкая боеготовность экипажа.

— Чего же именно нам недостает, сэр?

— Многого, — угрюмо ответил Шэдде. — Очень многого. Взять, к примеру, утреннюю учебную тревогу. Вся беда в том, что мы уже давно живем и плаваем в мирных условиях. Мы ограничиваемся всякими там учениями, и команда хорошо это знает. Знает и относится как к детской игре. Никто и мысли не допускает, что «Возмездию» когда-нибудь доведется участвовать в настоящем деле. — Он пожал плечами. — Вот и результат: личный состав распустился, и это чревато весьма опасными последствиями.

Грэйси молчал, силясь понять, к чему клонит Шэдде.

— Но как я могу помочь вам, сэр? — наконец осмелился спросить он.

Шэдде улыбнулся. Это была мимолетная, какая-то неживая улыбка.

— Видите ли, у меня есть один план, потому-то я и вызвал вас. Экипаж нужно как следует встряхнуть, поэтому мы сделаем вид, что происходит нечто настоящее. Совершенно неожиданно мы поставим людей перед фактом, что началась война. — Шэдде встал. — Конечно, это будет только учение, только очередная учебная тревога, однако о том, что она учебная, экипаж узнает лишь после отбоя.

— Но при чем тут я, сэр?

Шэдде прищурился.

— Вы получите две-три очень важные радиограммы.

— От кого, сэр?

Шэдде снова улыбнулся сухой, невеселой улыбкой.

— От самого себя.

— Я что-то не понимаю, сэр.

— А между тем все очень просто. Вы отправите эти радиограммы, и вы же получите их.

— И что это будут за радиограммы, сэр?

— Оперативные приказы.

— Оперативные приказы? — поразился Грэйси.

— Да. Но я пока еще не разработал план во всех деталях. Возможно, мы начнем о радиограммы командующего подводными силами с приказом «Возмездию» в определенное время занять определенную позицию.

— И потом, сэр?

Шэдде поджал губы и сложил вместе кончики пальцев.