Подвиг 1969, №3

— Ладно. Там, в конце стойки, люк. Лестница в погреб.

— Что ж. Годится. Я наткнусь на него случайно, — Меллори зло и сильно, совсем по-настоящему, толкнул трактирщика. Тот зашатался. Меллори перепрыгнул через стойку, подошел к певцам в углу комнаты. — Убирайтесь домой, — быстро сказал он. — Вот-вот наступит комендантский час. Идите через черный ход и помните: вы ничего не видели. Понятно?

— Понятно, — ответил парень, который играл на бузуко, ткнул пальцем в своих товарищей и улыбнулся. — Плохие люди, но зато хорошие греки. Может, мы вам будем полезны?

— Нет! — решительно ответил Меллори. — Подумайте о своих семьях. Солдаты вас опознают! Они ходят сюда каждый вечер. Они, должно быть, хорошо вас знают, так ведь?

Парень кивнул.

— Тогда убирайтесь. И все-таки... спасибо!

Через минуту в сумеречном, освещенном свечой подвале Миллер ткнул ногой ближайшего солдата, подходящего по сложению.

— Раздевайся.

— Английская свинья! — гаркнул немец.

— Не английская! — возразил Миллер. — Даю тебе полминуты, чтобы ты снял китель и штаны.

Солдат злобно выругался, но с места не двинулся. Фриц был смелым парнем, но церемониться с ним времени не оставалось. Дасти хорошенько прицелился и нажал курок. Снова раздался мягкий хлопок, и солдат тупо уставился на дыру в кисти левой руки.

— Нельзя же портить эту чудесную форму, не так ли? — словоохотливо пояснил Миллер. И стал поднимать пистолет. Солдат уставился в черный зрачок дула. — Следующая пуля между глаз! — небрежно брошенные слова звучали убедительно. — Тогда не много потребуется времени, чтобы снять форму с тебя.

Но солдат уже срывал китель, рыдая от бессильного гнева и боли.

Еще через пяток минут Миллер и Меллори, облаченные в немецкую форму, открыли дверь трактира и осторожно выглянули на улицу. Дождь, казалось, припустил еще сильнее. Кругом ни души. Меллори жестом позвал Дасти и закрыл дверь. Вместе вышли на средину улицы и, не прячась, зашагали к своим. Через полсотни ярдов они уже прошли площадь, повернули направо, миновали южную сторону, затем взяли левее и двинулись по восточной, не задерживаясь у дома, где их ожидали товарищи. Из приоткрытой двери Лука протянул им на вытянутой руке два тяжелых немецких рюкзака, набитых веревками и шнурами, проводами, взрывчаткой и другой необходимой канителью. На ходу они подхватили рюкзаки, а через несколько ярдов внезапно нырнули за две огромные пивные бочки, оставленные возле двери в парикмахерскую. Отсюда хорошо видно часовых, которые ежились под холодным дождем в ожидании смены, менее чем в ста ярдах от них.

Все рассчитали до секунды. Меллори едва затянул потуже поперечный ремень рюкзака, как ярдах в трехстах от них раздались несколько взрывов и автоматная очередь, заглушенная новыми взрывами. Андреа отлично справился со своей частью дела, используя гранаты и самодельные бомбы.

Широкий луч прожектора вспыхнул над воротами. Они затаились за бочками. Луч протянулся по кромке высокой стены. Стал отчетливо виден каждый шип колючей проволоки. Лучше, чем днем. Меллори и Миллер обменялись угрюмыми взглядами. Панаис сказал правду: они бы застряли в проволочном заграждении, как мухи на липучке, а пулеметы прикончили бы их в доли секунды.

Меллори подождал еще с полминуты. Толкнул Миллера в плечо, вскочил и сломя голову побежал через площадь. Наперевес, как копьеносец, держал он бамбуковый шест с крючком. Американец громыхал сапогами следом. Через несколько секунд они были у ворот форта. Испуганные часовые встретили их перед самым входом.

— Все к Ступенчатой улице! — закричал Меллори. — Чертовых английских диверсантов накрыли в одном из домов. Нам нужно несколько минометов. Скорее, черт возьми, скорее!

— Но ворота! — возразил было один из часовых. — Мы не можем их оставить! — У него не возникло и тени подозрения: в таких обстоятельствах — почти полная темнота, дождь, солдат в немецкой форме, прекрасно говорящий по-немецки, несомненная очевидность того, что рядом идет бой, — при всем этом вряд ли он мог усомниться в правдивости говорящего.

— Идиот! — заорал Меллори. — Болван! От кого их охранять? Эти английские свиньи на Ступенчатой улице. Их необходимо уничтожить. Ради бога, скорее! — отчаянно завопил он. — Если диверсанты опять ускользнут, меня отправят на русский фронт!

Меллори уже положил руку на плечо немца, приготовившись иным способом наставить того на путь истинный. Но крайних мер не потребовалось: двое солдат торопливо перебежали через площадь и вскоре исчезли в иссеченной дождем в темноте. Через несколько секунд Меллори и Миллер были уже в самом форте.