Подвиг 1969, №3

Сначала подняли тщательно упакованный в спальные мешки ящик со взрывчаткой. Ящик ударялся о выступы от каждого порыва ветра. Застраховавшись, Андреа наклонился над самой пропастью и наматывал трос с привязанным к нему семидесятифунтовым грузом так легко, как другой вытаскивал бы рыбку из речки. Через три минуты взрывчатка была на вершине. А еще через пяток минут здесь же были ящик с детонаторами, оружие — карабины и пистолеты, тоже тщательно упакованные в спальные мешки.

В третий раз пошла веревка вниз, в дождь и тьму. И в третий раз перебирал ее руками неутомимый Андреа. Меллори собирал веревку в бухту. Неожиданно он услышал восклицание Андреа.

В два прыжка Меллори оказался у края обрыва, схватил руку могучего грека.

— Что случилось, Андреа? Почему ты остановился? — Он умолк, пытаясь разглядеть веревку в руках грека. Андреа пару раз поддернул веревку на фут-другой всего двумя пальцами. Веревка была без груза.

— Порвалась? — недоверчиво спросил Меллори. — Веревка со стальным армированием?

— Не думаю, — Андреа быстро намотал остальные сорок футов. — Кто-то плохо завязал узел. Груз оборвался.

Меллори хотел что-то сказать, но внезапная вспышка распорола тьму от неба и до вершины клифа. Оба невольно зажмурились. Грохнул гром. Погода разгулялась не на шутку. Оглушительные раскаты звучали насмешкой природы над беззащитностью людей. Тьма после молнии, казалось, стала еще гуще. Постепенно эхо затерялось где-то в глубине острова среди долин и лесов.

— Господи, это ведь совсем рядом. Нам нужно спешить, Андреа. В любую минуту нас может осветить молния... Что ты поднимал в последний раз?

Вопрос был праздный, ибо еще раньше было оговорено, что снаряжение будут поднимать в определенной последовательности. Просто он хватался за соломинку, наверняка зная, что это уже ничего не изменит.

— Продукты. Все продукты, — тихо ответил Андреа. — Печка, горючее, компасы, карты.

Меллори стоял в нерешительности. Холодок отчуждения растревожил душу больше, чем жгучий ветер и хлещущий дождь. Он представил себе, каково им придется на этом враждебном острове без пищи и огня. На плечо легла огромная рука друга.

— Ну что ж, мой Кейт. Только подумай, как будет доволен наш ленивый друг капрал Миллер... Не огорчайся, все это чепуха.

— Да, ерунда, конечно... — Он бросил бухту каната в пропасть.

Через пятнадцать минут из кромешного мрака и завесы дождя в свете всполохов молний показалась всклокоченная голова Кейси Брауна. Гром походил на канонаду. Андреа продолжал поднимать грузы. А обмотанный веревкой Браун все сидел, устало уронив голову, так и не сняв коробку передатчика со спины. Двойное подергивание веревки поставило Андреа в известность, что начал подъем Дасти Миллер.

Прошло еще четверть часа. Силуэт Миллера обозначился на краю пропасти. Дасти поднимался неторопливо, с упорством заведенного механизма. Вот он оперся о край клифа, как слепой шаря по земле. Озадаченный Меллори нагнулся и заглянул в его бледное лицо — глаза Дасти были закрыты.

— Расслабьтесь, капрал, — участливо подсказал Меллори. — Вы уже на вершине.

Дасти Миллер медленно раскрыл глаза. Поглядел в пропасть, содрогнулся и проворно, на четвереньках, пополз под укрытие ближайшего валуна. Меллори шел рядом и глядел на него с любопытством.

— Зачем закрывать глаза, если вы уже наверху?

— Я не закрывал, — возразил Миллер.

Меллори промолчал.

— Я закрыл их внизу и открыл только здесь, — устало сказал Миллер.

— Что? Поднимались с закрытыми глазами? — поразился Меллори.

— Да. Так оно и есть, начальник, — пожаловался Миллер. — Снова в Кастельроссо, снова на твердой земле. Когда я перехожу улицу и ступаю на тротуар, то должен схватиться за ближайший фонарный столб, — он умолк, бросил взгляд на Андреа, почти повисшего над пропастью, содрогнулся. — Братишка! О братишка! Я струсил!

«Преодолевай страх! Иди ему навстречу!» — сто раз повторял себе Энди Стивенс. Психиатр когда-то подсказал ему этот способ.

«Преодолевай страх. Иди ему навстречу. Скажи сам себе, что преодолеваешь страх. Он существует только в тебе. Его нужно изгнать. Повторяй, что не боишься. Будешь храбрым. Преодолеешь страх. Он исчезнет, как тень, как туман».

Так убеждал себя Энди. А страх не проходил. Он жил в нем. Холодными лапами держал сердце. В желудке — противная тяжесть.

Его тошнило. Состояние полуобморочное. Дышит тяжело. Слишком велико нервное напряжение. С трудом он отгонял желание разжать впившиеся в веревку пальцы. И тогда все исчезнет. Все кончится.