Подвал. Когда звонит Майкл

Крэгу Янгу стукнуло уже двадцать восемь лет — вполне солидный возраст для его профессии. Крэг работал психоаналитиком, и многие его коллеги в тридцать лет обладали весьма внушительной наружностью, Крэг же, к своему глубочайшему сожалению, смахивал скорее на студента-первокурсника, а уж это никак не прибавляло ему авторитета. Он был высок — шесть футов и четыре дюйма, крепкого телосложения. В свое время Крэг состоял в университетской баскетбольной команде и считался неплохим игроком. Но был он тогда таким худым, что зрителям частенько приходила мысль, будто состоит этот юноша из одних только углов, вроде складной линейки, а посему особого доверия они к нему не испытывали. Со временем на лбу у Крэга образовалась приличная залысина, обрамленная нежным пушком. Но это не особенно беспокоило молодого человека, ибо, к счастью, многие его однокашники тоже успели значительно полысеть. Компенсируя недостаток шевелюры, Крэг отпустил неимоверные рыжие усы. Он курил трубку, однако, частенько попыхивая этой трубкой, чувство-вал себя не в своей тарелке. Но подобные мелочи даже не брались в расчет, ведь сам Крэг был уверенным в себе молодым специалистом, и ему удалось выхлопотать место в гринлифской школе-интернате для трудных детей, а не пришлось скитаться по больницам в поисках работы или продолжать чахнуть при университете. Он вырос здесь и так свыкся с родными местами, что не мыслил себе жизни вдали отсюда.

— Кто бы ни был этот мальчик, — уверенно констатировал Крэг, наливая себе третью чашку кофе, — очевидно, он порядком наслышан и о Майкле, и обо всей нашей семье.

— Даже слишком много.

— Могу предположить, что, возможно, кто-то еще вспоминает и мою мать, и, конечно же, Майкла. Встречаются чересчур впечатлительные дети, которые склонны частенько убегать из дома, а некоторым из них смерть Майкла может показаться даже романтической, чем-то вроде подвига. Вполне вероятно, что такой ребенок, выслушав рассказ старших, впитал в себя всю информацию и в конечном итоге вообразил себя Майклом Янгом.

— Это не просто впечатлительный мальчик, Крэг. У него невероятные способности вживаться в роль.

— Что вы имеете в виду?

— Он убежден в том, что он — Майкл. Ведь то, что я слышала по телефону, — не просто детская игра или примитивный розыгрыш. Он не притворялся. Все, что он говорил, звучало потрясающе правдиво и искренне. А как он плакал! — Элен покачала головой. — Жаль, что я уже плохо помню голос Майкла…

Крэг качнулся на стуле и скептически улыбнулся:

— Вы знаете, по телефону у всех десятилетних мальчиков голоса кажутся похожими. Уж не хотите ли вы сказать, что у нас в округе объявился настоящий призрак?

— Он называл меня «тетушка Элен», — распаляясь, продолжала женщина.

— Ну и что? Я тоже вас так называл в детстве.

— Нет, — перебила его Элен. — Ты не называл. Только Майкл. И никто другой. Я должна сознаться, что этот самозванец здорово напугал меня. Я не понимаю смысл всех этих звонков, однако очень странно — откуда он знал, что меня надо называть именно «тетушка Элен»?

Крэг задумался, а потом беспомощно развел руками и широко улыбнулся:

— Ваша взяла. Я зашел в тупик. Но все равно и здесь надо искать разумное объяснение.

— Да? — Слова племянника только еще сильнее взволновали Элен.

— Я работаю с трудными детьми. Вот уже шесть лет, как они стали для меня смыслом жизни. Вас поражает этот маленький самозванец, он постоянно звонит, вам даже становится страшно… И я вас не виню, но только помните: он самозванец и все тут. Рано или поздно ему наскучит эта забава, и он предпримет что-нибудь новенькое. Скорее всего обратит свой взор на секс.

— А когда ему это надоест?

— Не знаю. К сожалению, должен предупредить вас, что чем глубже они погружаются в свои фантазии, тем дольше может длиться само преображение. Это я знаю по опыту своей работы. Иногда уходят месяцы, а то и годы на то, чтобы избавить ребенка от его фантазий и вымыслов.

Элен прикрыла ладонями лицо и застонала.

— Смените номер телефона, — посоветовал Крэг, — а новый номер не давайте никому, кроме закадычных друзей.

— Видишь ли, мой мальчик, дело в том, что я занимаюсь продажей антиквариата, и многим, очень многим людям необходим номер моего телефона. А кроме того, пока поменяют номер, пройдет несколько дней. — Элен снова закурила. — Кто же это может быть? Мне казалось, я тут наперечет знаю каждого мальчика и девочку. Но не могу поверить, что это кто-то из местных, Крэг, а может быть, это твой голубчик из интерната мне названивает?

— Да, я мог бы назвать нескольких ребят, обладающих болезненной фантазией и к тому же подверженных эмоциональным взрывам, но у них нет доступа к телефону, тем более в одиннадцать вечера.

— А бывает так, что они сбегают от вас по вечерам?

— Да, бывает, но уже после второго побега мы принимаем самые строгие меры, и тогда виновники сидят подолгу взаперти.

— Ну, в таком случае он мог сбежать из школы и…

— Ив следующий раз перепоручить это дело своему дружку.

Элен вздохнула.

— Я просто пытаюсь найти хоть какое-нибудь разумное объяснение.