Подвал

– Не говори с ними. Они не такие, как ты! – сказал он. Лицо покраснело, взгляд холодный. Он снова ударил ее ногой, она опять закричала. Я крепче обхватила колени.

Зачем ему это? Обычно он их просто закалывает. Почему эту сначала избивает? Потому что ему так нравится?

– Пожалуйста, не надо, – пробормотала она. – Отпустите меня, пожалуйста. – Он тяжело дышал. Услышав просьбу, улыбнулся и склонил голову набок. При виде удовольствия, которое он получал от этого истязания, у меня по спине побежали мурашки. Как же я его ненавижу!

– Тебе больно, потому что ты такая! Мне бы не пришлось это делать, если бы ты не губила жизни невинных людей, – прорычал он и ударил ее кулаком в лицо. Она упала на колени, изо рта на ковер потекла кровь.

При виде крови на ковре в глазах у него появился ужас. О нет!

Вены на шее набухли, лицо стало красным от ярости. Он вытащил нож. Вот оно. Она начала размахивать руками, пытаясь отбиться.

– Нет, нет, нет! Пожалуйста, не надо. Не надо, пожалуйста. – Глаза у нее широко раскрылись, как у ребенка, который хочет доказать свою невиновность. Но это не помогло. Никому из них он не давал уйти.

Слезы катились у меня по лицу так быстро, что казалось, это одна нескончаемая слеза. Я уже знала, что будет дальше. Он сильно ударил ее ногой в бок, туда же, куда бил раньше. Она захлебнулась и ухватилась за ребра. В тот момент, когда она посмотрела вниз, он вонзил нож ей в живот, вытащил и снова ударил. Из ран хлынула кровь. Я вся напряглась, борясь с позывами рвоты.

Девушка закашлялась, изо рта полетели кровавые брызги. Потом повалилась на ковер, гортанно вскрикнула, все ее тело задрожало. Последний раз она схватила ртом воздух и застыла. У меня дрожала губа. Не думай о ней как о человеке, сказала я себе и попыталась представить, что на полу лежит кусок мяса или тело убитого животного. И все равно мне пришлось отвернуться.

– Уберите здесь. Живо, – сказал он и побежал вверх по лестнице. Интересно, продолжал бы он убивать, если б ему самому приходилось закрывать глаза своим жертвам и вытирать кровь? Из-под трупа растекалась лужица крови. Я смотрела на нее как зачарованная. В человеческом теле столько крови, ярко-красной жидкости, текущей по нашим сосудам. А потеря даже небольшого количества может привести к смерти.

– Лилия, – голос Розы вернул меня к действительности. – Иди, помоги, пожалуйста.

Я кивнула.

– Хорошо. – Медленно я подошла к телу и опустилась на корточки. Запах крови наполнил легкие, и горло судорожно сжалось. Из глаз потекли слезы. Я вскочила на ноги.

– Не могу, извини, – пробормотала я и побежала в ванную.

Меня вырвало в унитаз. Слезы струились по лицу. Я хватала ртом воздух. Вздохнуть не получается. Я не могу дышать. Не могу подчищать следы его убийств.

– Лилия, – позвала меня из-за двери Мак. Я крепко зажмурила глаза. Оставьте меня в покое!

Привалившись к стене, я обхватила голову руками. Казалось, я задыхаюсь. Я ненавидела его, ненавидела свою жизнь в подвале. В ванную вошла Мак и опустилась рядом со мной.

– Я не могу, – помотала я головой. В горле появился и рос комок, я разрыдалась.

– Тише, все хорошо. Ты можешь, Лилия. Должна.

Я покачала головой. Кому должна?

– Н-нет, не должна, – сказала я, хватая ртом воздух.

– Успокойся. Не думай о плохом. У нас все будет хорошо, – я свернулась клубком и обхватила колени. Сколько раз я слышала эту фразу! Будет хорошо? А когда, собственно? Льюис тоже говорил мне эти слова, но ему можно было верить. Он обнимал меня, и казалось, что все уже хорошо, пусть даже и ненадолго. Но сейчас, когда Льюис мне так нужен, его здесь нет.

В голове стучало, как будто кто-то колотил по ней молотком. Я утерла слезы и глубоко, прерывисто вздохнула.

– Я не могу вам помочь.

Мак погладила меня по голове.

– Ну и не надо. Оставайся здесь, я зайду за тобой, когда закончим. Приведи себя в порядок к его возвращению. – Мак встала и вышла из ванной. Да, я приведу себя в порядок, но не для него, а для самой себя. Я чувствовала себя грязной, во рту оставался вкус желчи.

Поднявшись, я включила холодную воду и подставила рот под струю. Стало немного лучше. Я сполоснула лицо. Глаза опухли и покраснели от плача. Как прожить здесь еще хотя бы день? Когда это кончится и кончится ли вообще? Неизвестно. Возможно, мне предстоит прожить взаперти еще несколько лет. Если бы знать, сколько, я бы могла принять решение. Не хочу доживать до принятия того, что здесь происходит. Уж лучше умереть, чем приспособиться к такой жизни.

– Лилия, мы закончили. Можно войти? – постучала в дверь Мак. Быстро они. Прошло всего десять минут. Если бы был мировой рекорд по скорости уборки после убийства, они бы его побили. Я открыла дверь, и Мак улыбнулась:

– Совсем другой вид, – сказала она.

Да, вид другой. Но только вид. Она вздохнула.

– Прими душ. Скажу ему, что ты плохо себя чувствуешь и ляжешь сегодня пораньше.

– Думаешь, он поверит?

– Мы можем спать когда хотим, Лилия. – Ну да, когда не должны собираться вместе за столом.