Подвал

– Оставайтесь на месте. Я подойду и все расскажу, как только сам узнаю, – бросил через плечо Майкл и побежал туда, где толпились другие полицейские.

– Саммер! – закричала Дон. Нет. Не может быть, что это она. – Только не моя дочка! Кто-нибудь, пожалуйста, скажите, что там. Дэниел! – умоляла Дон. Голос дрожал, она судорожно всхлипывала.

Я наклонился, упер руки в бедра и попробовал дышать. Если там Саммер, то как она умерла? Мучительной смертью или быстро? Я глубоко вздохнул и часто заморгал. Не думай об этом.

– Майкл, что там? – крикнул Дэниел. Я вытянул шею.

К нам шел Майкл.

– Это не Саммер. – Я закрыл глаза и глубоко, с облегчением вздохнул. Слава богу.

Дэниел покачал головой.

– Так теперь уже три тела?

Майкл кивнул и почесал голову.

– Да. Больше пока ничего не могу сказать. По-моему, вам лучше подождать дома. Будет что-то новое – я позвоню.

Позвонит? Значит, он думает…

– Вы считаете, что Саммер в воде? – спросил я, надеясь, что кто-нибудь в конце концов скажет, что нет.

– Льюис, не могу сказать. Искренне надеюсь, что нет, но мы будем продолжать поиски, пока не убедимся, что тел в воде больше нет.

23 Клевер

Суббота, 19 декабря (1987 года)

Мы переходили улицу с оживленным движением, и мама крепко держала меня за руку. Шли покупать отцу рождественский подарок, а еще все, что нужно, чтобы испечь печенья и кексы.

– Мама, а мы сможем приготовить сосиски, запеченные в булочках? Я так их люблю!

– Прекрасная мысль, Колин. Папа тоже их любит, – я широко улыбнулся и начал подпрыгивать на ходу. Наши любимые сосиски, запеченные в булочках! Скорее бы мама их приготовила, я съем сразу пять штук. – Сюда, милый, – мама потянула меня за руку в скучный магазин одежды. Я не любил ходить в такие магазины, но бакалейные ненавидел еще сильней: в них еще скучнее.

– Зачем, мам?

Она взглянула на меня и улыбнулась.

– Купим папе перчатки и свитер к Рождеству.

Я нахмурился.

– Но я хочу купить ему новую машину. Он сказал, что его старая почти развалилась.

Мама наклонилась и слегка ущипнула меня за щеку.

– Это очень мило с твоей стороны, дорогой, но на машину у нас денег не хватит.

– Ладно. А на синие перчатки хватит?

– Конечно. – Она взъерошила мне волосы и выпрямилась. Мама всегда ерошит мне волосы, а потом велит привести их в порядок. Я усмехнулся. Глупая мама.

– Как тебе вот эти? Мне они нравятся.

Я указал на синие перчатки, которые она держала в руке. В другой были тоже синие, но какого-то скучного оттенка.

– Тогда их и возьмем. Идем, выберем свитер, а потом, может быть, купим горячего шоколада с зефиром, чтобы согреться. – Я запрыгал на месте от радости. Я любил шоколад с зефиром, а на улице было действительно холодно.

Мама выбрала папе свитер, брюки и носки. Мне хотелось поскорее выпить шоколада.

– Так, – сказала мама, заплатив за покупки. – Теперь шоколад, а потом в универмаг за нашими ингредиентами.

– Да! – воскликнул я.

Горячий шоколад был действительно горяч. Я уже съел с него зефирки – их я любил больше и съедал в первую очередь. Мама останавливалась в каждом отделе, даже когда мы купили все, что хотели. Она наклонилась и понюхала цветы.

– Хочешь понюхать, Колин?

– Фу, гадость. – И я отвернулся.

Мама нахмурилась.

– Милый, цветы – не гадость. Цветы – прекраснейшее творение природы. Идем. – Она выбрала тюльпан и поднесла его к моему носу. Я понюхал. Пахло неплохо. – Видишь, пахнет приятно, правда же?

Я пожал плечами.

– Ну да, наверно.

Мама выпрямилась и посмотрела на пожилую продавщицу.

– Мне, пожалуйста, букет тюльпанов.

– Прекрасный выбор, – ответила та.

– Люблю оживлять темные зимние вечера яркими цветами, – сказала мама, а я стал рассматривать витрину с игрушками. Мне было очень скучно. Хотелось домой, готовить печенье и сосиски в булочках.

– Ты готов, Колин? – спросила мама и потянула меня за руку. – Ну, теперь, кажется, все.

– Готов, – усмехнулся я.

* * *

– Это что такое? – мамин крик заставил меня вздрогнуть, и я выбежал из своей комнаты. Она смотрела в спальню. – Убирайся! Убирайся, шлюха, – кричала мама.

Сердце учащенно билось, мне было страшно. Что такое «шлюха»?

– Мама, – позвал я и заплакал. Она не слышала меня, не обращала на меня внимания. Я подошел и увидел на кровати папу. Он кутался в одеяло. Рядом какая-то женщина надевала через голову платье. Что они тут делали?

– Беатрис, – сказал папа. – Я могу объяснить.

– Заткнись! Убирайся к чертям! Не хочу тебя больше видеть, и эту грязную шлюху забирай с собой! – Мама прежде никогда не кричала. Я допрыгал до угла коридора и сел на пол. Глядя поверх коленок, я увидел, как незнакомая женщина выбежала из комнаты и стала спускаться по лестнице. Следом за ней вышел отец и остановился.

– Убирайся и даже не звони больше!

– Беатрис, пожалуйста, позволь мне объяснить. Мне очень жаль, я так виноват. Но это ничего не значит. Это была ошибка.

– Тебе жаль, что ты попался, ублюдок. Оставь нас в покое.

– Но Колин…

Мама рассмеялась, но не прежним своим счастливым смехом.