Подумать только!..

Второе. Банк берет где-то деньги вот, допустим, под 4 %, а тебе дает под 12 %. Вот на эту разницу он и живет. У него сальдо с бульдой всегда сходятся в его пользу, будьте спокойны! Вот на эту разницу товарищи владельцы банков и мажоритарные акционеры и покупают себе разные виллы в Ницце и прочие хорошие автомобили. Так что разговор о том, что у банка нет своих денег – ну что вы, товарищи! Ну возьмите самый примитивный учебник экономики, а не хотите брать – откройте в Википедии, так уже, в Википедии всё есть.

Вот эти группы вопросов, и сейчас мы посмотрим…

– «Вы последовательный сторонник легализации короткоствольного оружия. Не опасаетесь, что тогда используют в политических разборах, например, для ликвидации так называемых «агентов Запада», «врагов народ», «слуг Госдепа» и иных шайтанов?» Для ликвидации шайтанов у кого надо – огнестрельное оружие находится и так. А вот для обороны, понимаете ли, по-честному не находится.

Это всё насчет демократии – это совершенно вечное… Между «либерастами» и «ватниками» – это все ничего… Вот это вот про банки… «Решительные действия…». Какие, понимаете, решительные действия? Про украинские события мы говорили. Про террористов – что с ними делать – я высказывался неоднократно. В президенты я идти не собираюсь. Вот: «Чем закончится тотальная эпоха?» Ну, этого мы с вами пока знать не можем.

Вот вопрос чисто литературный: «Юмор Гоголя вы почитаете за грубый и неказистый, а как вам Венедикта Ерофеева юмор?». Вы знаете, великий русский писатель малоросского происхождения Николай Васильевич Гоголь где-то уже там, в чертогах горних на сияющем Олимпе русской классической литературы, и наше мнение о нем ничего не меняет в его положении. Но это однако не является запретом иметь собственное мнение людям, у которых собственное мнение вообще есть. Я не говорю, что я его не почитаю, я не говорил «грубый и неказистый», я говорил, что мне это не смешно. И если это смешно, а мне не смешно, значит, у меня ограниченное чувство юмора. Вот из двух одно. Поскольку, правду знает только Господь Бог, но масса людей убеждена, что у Гоголя прекрасный, замечательный юмор, а я его не понимаю, значит, у меня ограниченное чувство юмора, но, тем не менее, я остаюсь при своем мнении.

Что касается Венедикта Ерофеева, вы знаете, не моя книга, простите, пожалуйста. Вот вся контрлитература, вся эстетика дегенерации, которая пошла с 30-х годов, начиная с Запада, хотя и у нас это было еще на рубеже веков, во времена, понимаете, футуризма, во времена серьезных людей, на переломе 1900-го года – это всё не мое.

Национальная болезнь России – бедофилия, и лидеры наши бедофилы.

Вы знаете, когда я читал Зощенко первый, второй, третий, четвертый раз – я совершенно умирал от смеха – сейчас уже не умираю, а тихо улыбаюсь, потому что я это все знаю буквально наизусть. Когда я первый раз читал Джерома-Джерома насчет троих в одной лодки, то смешно было до необыкновенности. Это относится еще к ряду книг. Так что нельзя сказать, что у меня чувства юмора нет совсем. Но вероятно, каждому свое: одному смешно одно, другому смешно другое. В чудном итальянском старом фильме с Орнелла Мути «Укрощение строптивого» есть же… как он не над тем смеется. Адриано Челентано в главной роли – он не понимает, когда ломают ногу в кино, почему надо смеяться, а когда она падает с лестницы и ломает на самом деле – надо плакать. Ну у людей по-разному работает чувство юмора.

Что у нас тут есть еще? «Цинично отклонен очередной проект…». Да, конечно. Вот вопрос о ценностях, очень интересно. Да, это связано с тем вопросом, кстати, о коллективной ответственности. Дело в том, что иная культура, когда ты говоришь о всех людях, которые лично не совершили еще никакого преступления или неизвестно, чтобы совершили – речь идет не об индивидуальных столкновениях. Речь идет о столкновениях культур, ибо культуры разные. И – мы об этом уже тоже говорили – правомерный мусульманин полагает ценности ислама истинными, высшими и обладающими приоритетом над так называемыми ценностями Европы. А Европа, благодаря своим ценностям, просто запрещает своим людям защищаться. Европа сокращается сама. В результате всех своих ценностей люди перестают рожать, то есть это ценности выморочной цивилизации? Вот они ценности, но ценности выморочной цивилизации. Еще два поколения – и эти ценности исчезнут вместе с этими людьми. Вот, какая горестная история. А они начинают в таких случаях обычно вопить: «Фашизм! Фашизм!» Ну что фашизм? Что вас, идиотов, не будет, что ли? Вот нормальные люди – за то, чтобы вы, наоборот, были. Ну, странная история.

– «Что для вас важнее: эффективность или справедливость? Например, развитие государства, где под эффективностью мы можем понимать, например, прирост подушевого ВВП, а под справедливостью – распределение богатства сообразно идеальному представлению о добре и зле. Конечно, между ними есть связь, но тем не менее».