Подумаешь, попал

я его зачитаю. – В органы НКВД, я сержант Крылов резервной части такой то, случайно подслушал разговор, моего командира майора Головко, с одним из солдат фамилию не знаю, но из бывших осужденных, когда он передавал ему какие то бумаги.

Здесь все, говорил Головко, куда в какую часть, кто направляется. Сколько маршевых рот, куда ушло. Дальше подслушать не удалось, меня заметили и я сделал вид , что только что подошел к дверям. – Майор Головко занимается хищениями, при чем большими, личный состав голодает, а ранее осужденные обирают призывников, на мое замечание меня избили, а поданный мной рапорт остался без ответа.

Берия выслушал. И спросил? – С сержантом разговаривал.

– Его нашли повешенным, за неделю до моего прибытия, в той самой комнате, где был найден листок, очевидно он успел спрятать перед смертью.

– Следствие было?

– Я расспрашивал, признали самоубийство, по тому что я узнал, крупные хищение продуктов налицо, некоторые солдаты, из призывников теряют сознание от недоедания, их вообще часто кормят раз в день, сам тому свидетель, мою группу вообще не кормят, требуют чтоб я сдал свое личное оружие. Зеки не боясь, обворовывают командиров прибывающих в резерв, при нахождении

их в бани, и те ходят в обносках, такого даже на фронте не увидишь. Сегодня напали на лейтенанта Поплывца, из моей группы и если бы не пистолет, который он не сдал по моему приказу, его избили бы и ограбили, находящийся рядом патруль части, не как не среагировал. По моим данным, постоянный состав резерва, набран в основном из одних уголовников.

Берия помолчал, потом спросил. – Почему об таких вопиющих фактах, доложили лично мне, а хотя бы не в местный особый отдел.

– По резерву ходят слухи, что Головко покровительствует кое кто, из высшего руководства города Куйбышева, кроме того, из записки сержанта возникает подозрение о шпионаже.

– Да, я пришел к такому же выводу.

– Если данные подтвердятся, я могу сказать что действую от вашего имени.

– Да. Берия намек понял, если все подтвердится, он может сказать, что Головко был в разработке его ведомства, и я так удачно подвернувшийся с направлением в резерв, был посвящен в планы НКВД, начал собирать данные о деятельности командного состава резерва.

– У тебя все, капитан.

– Самая малость, у меня возникло подозрение, что нас хотят убить.

– К чему такие выводы?

– Слишком развязно ведут себя бывшие зека, могут полезть этой ночью, вместе со мной нас тринадцать человек, вооружены только пистолетами. – Вероятно хотят все списать, на конфликт, и во всем обвинить нас, мол приказам не подчинялись, вели себя грубо, и вообще сами все начали.

– Ладынин, – гаркнул в трубку Берия. – Ты все слышал, знаю что подслушивал, так вот Головко был в разработке по ему приказу, занимался ты, нет полковника Терехина в известность не ставить, проморгать шпионов Абвера, и где, кто то должен ответить. Головко арестовать немедленно, к части резерва роту автоматчиков, сам лично по быстрому.

Зеки заявились через два часа, не знаю может шли просто попугать, уязвленные отпором Поплывца. Но я решил, если сунуться, действовать жестко.

После разговора с Берией, я позвал Ивана, дал почитать листок, сказал что тот якобы нашел его при разборки мусора. Тот молча кивнул. Написанная левой рукой, химическим карандашом, записка помятая и вывоженная в пыли выглядела подлинной.

Может и не был Головко предателем, но за все остальное придется ответить.

И вот, они все таки заявились. А мы вас ждали.

Вышибив дверь, уголовники попали, под наш дружный огонь. Было темно и лишь только вспышки выстрелов, освещали комнаты. Слышалась ругань, вскрики раненых.

– Атас ребята, нас пред..-Крик оборвался, но было слышно, как убегали оставшиеся, мы не погнались следом. Двор казармы, вдруг осветили фары въезжающих автомобилей.

Послышались команды, здания начали оцеплять. Подбежали и к нашему.

– Выходи, кто тут есть.

– А вы кто? Спросил я.

– Спец рота НКВД, – был ответ.

– Позовите майора Ладынина, я капитан Кропоткин.

Вскоре появилась, прихрамывающая фигура.

– Я Ладынин, – сказал подошедший человек.

Утро было неприятным, шел снег. Я не выспался, но пришлось присутствовать при допросах. Оказывается зеки, действовали сами, решив проучить залетных фраеров.

Безнаказанность вскружила голову, им казалось, что тут они главные, и остальные должны ходить под ними, как и на зоне, только тут еще лучше осталось подмять

под себя хозяина, и вообще будет лафа. К нам послали своих шестерок, и запуганных призывников, тех которые решили, что лучше делать то, что требуют хозяева жизни. Теперь те из них кто уцелел, пуская сопли сдавали своих руководителей. Зэки, повели сперва себя по борзому. Но Ладынин, пристрелил самого крикливого, при всех и те сразу присмирели.

Я знал, что большинство из них, если бы попали в нормальное подразделение, честно бы воевали, скостив свой срок, а те кому повезет стали бы офицерами, а может даже

героями Советского Союза, но им попался майор Головко.

Того привезли, вместе с семьёй. Допрос был жесткий, с применением силы. Показали записку, сержанта Крылова.