Подумаешь, попал

К сожалению во всей бригаде, не нашлось не кого, кто бы знал город. Выручил опять Копейкин, он на своем ганомаке, наткнулся на патруль, в упор пристрелил из пистолета старшего патруля немца в звании ефрейтора, два же полиция под дулами автоматов, дали спокойно себя разоружить, и стали нашими проводниками, а куда деваться, жить то хочется, особенно их поразило, то что за бронемашиной появились танки, с десантом на борту. Казармы гарнизона располагались в школе, которая уже раним утром была атакована. С десяток танков, ворвавшись во двор устроили побудку, открыв огонь из пушек. Десантники же поливали окна огнем из автоматов и пулеметов, не давая высунуться из окон, взяв двух этажное здание в кольцо. Начался пожар, а что вы хотите от фугасов и кумулятивных снарядов. Немцы в одних подштанниках, стали выпрыгивать из разбитых окон, оставаясь неподвижно лежать на грязном снегу. Лишь изредка в ответ раздавались выстрелы, на которые тот час следовала определенная реакция, выстрел

осколочным снарядом, и градом пуль. Почти тоже самое, произошло с комендантской ротой, которая располагалась напротив комендатуры, в бывшем доме культуре. Там вообще не чего не успели понять, и обошлось без пушечных выстрелов, наши автоматчики ворвались в здание, расстреляв часового, и вышибая двери сразу открывали огонь, или перед тем, как ворваться в комнату, кидали

гранаты, и неважно был кто в помещении или нет, главное чтоб в ответ, прилетело поменьше пуль, а значит меньше потерь. Такие действия, я заставлял делать своей мотопехоте, тренируя их при штурме зданий в обветшалом строении бывшего помещения приема – странников при монастыре, надеюсь бог меня простит за тот разгром, что мы там учинили, хотя и так этот обветшалый барак, годился только на снос. Штурм комендатуры, тоже не занял много времени. Всего трое часовых, дежурный офицер, трое связистов и все. Но оказалось нет, откуда нам было знать, что в бывшем райкоме партии, были подвалы и гестапо активно использовало их. Само гестапо, располагалось в правом крыле здания, и тоже хлопот не представило, двое сотрудников находившихся в этот момент на месте были убиты, а еще один раненый, предпочел застрелится. Я расположил свой штаб, в бывшей комендатуре. Хотелось спать, но временами еще слышались выстрелы, это была уже агония противника. Город был наш, и хотя людей не доставало, чтоб прочесать весь вдоль и поперек, использовались мобильные группы, курсирующие по улицам.

На выездах из города, были выставлены усиленные посты, взвод танков отделение мотострелков, а так же в самом городе, готовые к действию основные силы бригады.

Связь естественно между ними, поддерживалась через радиостанции. Режим молчания был нарушен. Капралов занимался просмотром захваченных документов, и допросом

пленных. Немецких офицеров было аж семь, те кто уцелел при захвате гостиницы, где они квартировали. Конечно были и такие, кто жил на квартирах, это сейчас и выяснял наш особист. Павел как раз заваривал кофе, которое по своей привычке предпочитал я, когда вошел один из сержантов охраны штаба бригады, и сказал, что ими задержан мужчина представившейся одним из руководителей подполья, города Белгорода. Что же я, самопровозглашенный комендант города, решил принять его. Настроение было отличное, поступила радиограмма от майора Хрипунова, немецкие позиции на протяжении полукилометра захвачены, связь с нашими установлена. Наступил день. День шока и ожидания. Шок был у всех. У врага, который так и не понял, что произошло, когда вдруг нарушился весь баланс обороны их эшелонированных позиций. Они были захвачены сходу. Три линии окопов, с их дотами и дзотами, пулеметными гнездами, захвачены ударом с тылу. Да и как иначе, часовые у батарей сонными были вырезаны, расчеты закиданы гранатами в землянках. В первых окопах и дзотах, вообще не кого не было. В первых, это для нападающих, для немцев же это был, третий рубеж обороны.

В дзотах стояли, лишь станковые пулеметы. Их обслуга мирно дрыхла в протопленных землянках, не о чем не беспокоясь, досматривая свой последний сон. Вторая траншея была немного оживленной, в ней вместо положенному по протяженности взводу, была

лишь стрелковая команда, из трех человек, одному из которых надо было бодрствовать, все же охотники за языками, иногда добирались и до них. И лишь первый рубеж, был готов к обороне, на нем как и положено, был полный состав, но его бы хватило для

отражения лобовой атаки противника. Три ряда колючей проволоки, минное поле перед этим, и три с половиной сотни метров, простреливаемой ничейной земли.

Ничейная земля, она бывает разной протяженности. В зависимости от местности, бывает она глубиной в километр, бывает, как сейчас в несколько сот метров, но иногда,