Подстава Симоны

Симоне и правда чрезвычайно шёл образ, созданный профессионалами своего дела. Тугие крупные кудри недлинных тёмно-рыжих волос обрамляли выразительное лицо с подчёркнутыми макияжем скулами и серыми глазами. Даже накладные ресницы смотрелись ничуть не вульгарно, как ожидала Симона, пока не взглянула в зеркало.

Наблюдая, как двигается маленькая ручка, символизирующая, что Милана набирает очередное сообщение, Симона окинула взглядом опустевшую толпу. В плотной программе ведущего сейчас наметился перерыв, и большая часть гостей вышла на свежий воздух размяться и покурить. Маму с Борисом Антоновичем увёл фотограф для очередной фотосессии. Симоне тоже хотелось выйти, но это противоречило её выработанному для свадьбы правилу не оставаться одной. Зоя, поглощавшая горячее, покидать стол не собиралась, а в толпе незнакомцев, куривших на улице, Максу будет чересчур просто застать её врасплох — прожечь окурком платье или ещё нечто в таком духе окажется легче лёгкого. Наконец в чате с Миланой, обозначаемое характерным звуком всплыло новое облачко с текстом: «Хватит просиживать свою очаровательную задницу — жду селфи с танцпола!» Симона, закатывая глаза от очередной подначки подруги, заблокировала экран и вернула телефон в сумочку, висящую на спинке стула.

Гости с тихим гулом принялись заполнять свои места за столами. Мама и Борис Антонович тоже вернулись и, негромко что-то обсуждая, заняли свой отдельно оформленный стол.

— А сейчас, — тут же подал со сцены голос ведущий, — объявляется белый танец!

Из колонок полилась размеренная мелодия. Женщины и мужчины принялись вновь вставать со стульев, на этот раз с иной целью. Симона невольно напряглась: белый танец представлялся для неё больной темой ещё со времён школьных дискотек. Дабы не чувствовать себя неловко, она повернулась к Зое, планируя завязать с ней беседу. Однако ничего сказать девушка не успела — непонятно откуда взявшийся Семён Аркадьевич уже приглашал даму на танец. «И как ей это удаётся?» — с лёгкой завистью подумала Симона, провожая взглядом колоритную пару. Не желая ощущать себя полной идиоткой, практически единственной, кто оставался сидеть, Симона потянулась за сумочкой в поисках спасительного телефона. А после внезапно замерла, уловив боковым зрением приближающуюся к ней мужскую фигуру. Это был Макс. Глаза судорожно заметались, ища избавления в обществе, но по обе стороны лишь одиноко грустили пустые стулья. «Ну, вот и всё», — пронеслось в голове резкой вспышкой. В висках зашумела кровь от осознания, что ей совершенно некуда деться. Что он выкинет на этот раз? Перебрать в голове варианты Симона не успела — на плечо вдруг легла тёплая рука. Девушка замерла и непроизвольно зажмурилась, ожидая самого худшего. Но ни в первую, ни во вторую секунду ничего не произошло. Макс просто стоял рядом с ней, не убирая руки с плеча. Симона приоткрыла один глаз, затем второй — и медленно повернулась, глядя на него.

— Можно тебя пригласить? — словно улыбаясь через силу, произнёс парень. В его глазах не было ярости, как в момент происшествия с кофе в столовой. Они вообще, казалось, не выражали ничего. — Пожалуйста, — добавил Макс, поднимая руку и протягивая её вперёд.

А ведь, если задуматься, то это их первый нормальный диалог за всё время знакомства. Вернее, пока что монолог, потому как Симона от волнения не могла вымолвить ни словечка.

— Всего один танец, не бойся, — уже более искренне улыбнулся Макс, но потом, посерьёзнев, покосился в сторону танцевавшего с её мамой отца.

В это мгновение Симоне предложение парня вдруг показалось не такой уж плохой идеей. Конечно, оставалось совершенно непонятно, что он задумал, но на танцполе их хотя бы будут окружать люди. Сидеть одной за пустым столом — значительно более уязвимо.

Стараясь унять дрожь, Симона вложила свою руку в протянутую ладонь Макса. Контраст температур в ту секунду просто зашкалил: ледяная и влажная кожа Симоны встретилась с обжигающе тёплой, сухой и слегка шершавой ладонью Макса. Почувствовав на талии его вторую руку и ощущая сквозь тонкую ткань платья исходящее от неё тепло, девушка напряглась ещё сильнее. Музыка, лившаяся из колонок, заполняла всё обозримое пространство, они еле заметно покачивались ей в такт. Симона смотрела Максу через плечо, не находя в себе сил встретиться с ним взглядом. Где-то в глубине души шевельнулось нечто, как ей казалось, уже давно погибшее. Пушистый крохотный зверёк, переживший смертельное цунами из горячего кофе, вдруг вновь проснулся. Однако Симона не позволяла ему обрести прежние размеры, всецело завладеть разумом и эмоциями. «Он что-то задумал, — повторяла она себе, — не обольщайся, будь на чеку».

«Когда же эта песня наконец закончится?» — думала девушка, не в силах больше противиться тревоге, перемешанной с удовольствием. Вдруг пронзительный звук затвора объектива щёлкнул, казалось, над самым ухом. Девушка вздрогнула, сразу же высвободившись из ненавязчивых объятий Макса, и повернула голову.