Подруга особого назначения

– Ну да, – заявила Таня, – понятно ей. Да что же это Вася не идет чай пить! Может, твой шеф тоже думает, что у тебя в сумке полмиллиона франков?

– А если не тоже? – спросил Димка. – Если именно так он и думает? Если все это – он? Варвара с Таней переглянулись.

– Он мог убить своего посетителя. Он мог не понять, куда посетитель перевел деньги. Он мог почему-то решить, что они у тебя. Логично?

– Шеф? Убить? – усомнилась Варвара. – Не-ет… Нет!

– Почему? Он.., достаточно хороший человек?

– Он достаточно плохой человек. Но он слабый и скользкий человек. Он не смог бы убить.

– Это вопрос философии, – отрезал Димка, – не логики.

– Хорошо, логика так логика. Он не мог убить, потому что покойник ходил по кабинету после того, как шеф уже ушел. Ясно? Я его слышала. Другой двери в кабинет нет, вернуться так, чтобы я не увидела, невозможно.

Этот довод произвел на Димку впечатление.

– И ты не отлучалась?

– Ни на секунду. Я никогда не ухожу со своего места, когда у шефа люди. Ему все время от меня что-то нужно – то кофе, то бумаги, то копии снять…

– А если этот покойник – просто связь между твоим шефом и той компьютерной фирмой? Если украсть деньги – это коллективное творчество? – совсем не по-русски спросил Дима.

Шеф и Арсений?!

Варвара поперхнулась чаем и долго кашляла. Таня слегка похлопала ее по спине, от чего она ткнулась носом в стол.

Нет. Не может быть. Нет никакого коллективного творчества. Что за бред?!

Длинноволосый юный принц не может быть преступником и негодяем.

Втроем с.., как же их… Гриней и Федей они создали свою фирму шесть лет назад, и сотрудники в ней меняются нечасто, и ремонт предстоит, и Варваре там с ходу предложили работу и стали называть на “ты” и налили чаю, и начальник три раза улыбнулся ей мужской улыбкой.

Да. Все это очень мило. Но из этого никак не следует, что Арсений не может быть негодяем.

– Пошел ты к черту, Димка, – пробормотала расстроенная Варвара. Она знала, что теперь станет думать об этом день и ночь.

– Это предположение, – возразил он и улыбнулся доброй улыбкой, – я предполагаю.

Таня пробралась к выходу из кухни и скрылась. Варвара отломила кусок сухаря, аппетитно выглядывавшего из плетенки.

Нельзя грезить о принцах и есть на ночь сардельки, картошку и сухари! Это ведь каждому ясно! Вика Горина, скорее всего, поужинала салатным листочком и чаем из трав! Вике Гориной Арсений бы улыбался без остановки, до самого вечера.

– Я тебя огорчил?

– Да нет, – злобно сказала Варвара. – Димка, а можно симулировать смерть? Ну, так притвориться, чтобы никто не догадался, а потом встать и уйти?

– Не знаю. Надо спрашивать у Тани или у моей мамы. Симулировать – зачем?

– Чтобы все решили, что он умер, а он на самом деле жив.

– Кто – все, Варвара? Про твоего покойного не сообщали в федеральных новостях и не писали в прессе. Он умер и на следующий день вновь появился в телевизоре? Это какая-то очень короткая симуляция. Странно. И на фотографии в газете он не выглядит.., умершим. Правда?

Фотография, вдруг сообразила Варвара, ну конечно! Громко топая, она кинулась в крошечную прихожую – еще меньшую, чем ее “гарнитур “Хельга”, – притащила рюкзак и выхватила из него “Коммерсант”, изрядно потертый на сгибах, распростерла его на столе и стала лихорадочно листать. Димка смотрел с интересом.

– Вот! – взвизгнула Варвара и ткнула пальцем в изображение бизнесмена Белого. – Вот!!!

– Я это уже видел, – сказал Димка.

– Нет, не видел! Это действительно никакой не Петр Борисович Лиго! Это Павел Григорьевич Белый! Другой человек.

– Из чего это следует?

– Из того, что вот! – и Варвара постучала по фотографии. – Видишь?

– Вижу, – согласился Димка, – человек за письменным столом. Что-то пишет.

– Вот именно!! – пуще прежнего завизжала Варвара. – Он пишет, а я дура, просто дура!

– Почему?

– Потому что у него ручка в левой руке, – как бы совсем обессилев, проговорила Варвара и опустилась на табуретку, которая угрожающе заскрипела и как будто слегка накренилась, – он пишет левой рукой! А мой покойник писал правой! Это так же точно, как то, что меня зовут Варвара Лаптева. Это не он! Не Петр Борисович! Это другой!

– Тиш-ше! – вдруг зашипела рядом Танька. – Что вы орете?

– А что? Тань, я только что вспомнила…

– Вася уснул, – сказала Таня тихо, – не дождался чаю. Уснул на полу, рядом с шахматами. Боже мой, я же каждый день его по часу укладываю! А он взял и уснул…

– Надо переложить, – озабоченно проговорил Димка и поднялся, – холодно. Нельзя.

– Он сам уснул, – повторила Таня.

– Это никакой не Петр Борисович, – как в бреду бормотала Варвара.

И Димка, и Таня посмотрели на нее. Она раскачивалась на табуретке.

Крак! Табуреточные ноги разъехались в разные стороны, что-то треснуло, надломилось, и Варвара оказалась сидящей на полу посреди груды желто-зеленых щепок.

– Это не Петр Борисович, – повторила она с пола.

* * *

Пройти оставалось совсем немного – повернуть за угол, выбраться на узкую оттаявшую тропинку, через кусты и на асфальт, а там и до подъезда рукой подать.