Подручный смерти

Ко всему прочему он был не промах выпить. Больные в знак благодарности за лечение исправно снабжали его спиртным. Если так пойдет и дальше, ему грозит стать пациентом нарколога. Бортников предрекал ему сию печальную участь.

Они расстались в коридоре. Ортопед свернул к себе, а Мариша поправила челку, собралась с духом и…

Бортников сидел на подоконнике задумчивый и отрешенный. Он не бросился навстречу Марише, не обнял ее, не прижал к себе со словами: «Как я соскучился!»

Она опешила. Такой прием подействовал на нее словно холодный душ. Неужели этот ловелас все забыл? И романтический ужин вдвоем, и поцелуи в темноте?

– Чай будешь? – буднично спросил он, кивком головы указывая на термос. – С мятой. Налить?

Если бы у Мариши был под рукой нож, она бы с наслаждением вонзила его в грудь доктора…

Глава 17

Пашка на цыпочках направился в свою комнату. Хоть бы дядька не заметил, что он слегка навеселе. Выпил всего-то стакан пива, а нравоучений придется выслушать до черта.

Проходя мимо чулана, он краем глаза увидел, что дверь открыта. Неужто мать дома? Пришла с работы раньше времени? Вот, невезуха! Теперь ему достанется на орехи!

Пашка замер на месте, прислушиваясь. Не звенят ли в чулане бутыли, не булькает ли самогон? Может, кому-то срочно понадобилось пол-литра?

Ничего слышно не было, и парень подкрался ближе. Он с трудом сдержал возглас изумления, увидев в чулане… дядьку. Тот стоял на четвереньках, подсвечивая себе фонариком, и заглядывал в угол за стеллажом.

– Что вы там делаете? – вырвалось у Пашки.

Дядька дернулся от неожиданности и повернулся на голос. У него на лице застыло недовольство.

– Что с вами, дядь Миш? Вы чего свет не включаете?

Он щелкнул выключателем, но лампочка не загорелась. Менять надо. Между тем дядька поднялся на ноги и принялся отряхивать спортивные штаны.

– Крысы у вас завелись, племяш.

– Крысы? – не поверил парень и наклонился, разглядывая в темноте дырку в полу. – У нас отродясь их не было! Посветите-ка…

– Батарейки сели.

С этими словами дядька переложил фонарь из руки в руку и отступил в сторону.

Пашка присел на корточки, но ничего не увидел, кроме грязного пола и дырки в углу. Он подумал, откуда у дядьки ключи от чулана? Мать ему оставила? Чтобы он крыс потравил?

– Вы в порядке, дядь Миш? – озадаченно спросил парень. – Температуры нет?

– Мне лучше.

Пашке стало не по себе. Выражение дядькиного лица, странная поза, в которой он его застал, какие-то крысы… Все это выглядело неестественно, странно.

– Ты как погулял, племяш?

– Нормально…

– У тебя хоть девочка есть? Или ты с дружками тусуешься?

Пашка помотал головой, думая о том, что у дядьки есть какой-то интерес в чулане. Пить он не пьет, что же ему тут понадобилось? В прошлый раз его снаружи закрыли, а в этот…

– Мать про крыс ничего не говорила. У нас и отравы нет.

– Я услышал, как они в чулане скребутся, и решил посмотреть.

Он лгал, и парень это понял. Дядька переминался с ноги на ногу, глаза у него бегали.

– Замок у вас никудышный. Хлипкий замок, – добавил он.

– Вы его без ключа открыли?

– Его любой откроет. Сколько лет этому замку? Не меньше десяти? Дужка вон проржавела. Надо новый покупать.

Слепцов видел, что племянник ему не верит, но продолжал городить чепуху. Он болен, что с него взять? От болезни в мозгах помутилось. Крысы почудились. Вот и залез в чулан. Хорошо, что парень его опять не запер. А мог бы.

– Я за себя не отвечаю, – признался он. – Худо мне! Голова кругом идет… Ни черта не соображаю…

– Скоро мама придет, доктора вызовет.

Паша опасливо покосился на дядьку, который пугал его своим поведением. Коню понятно, что он все врет. Но зачем? На кой ему сдался этот чулан?..

* * *

Ренату снились горы. С тупыми верхушками, пологие, и речка в низине. Он спрятался под деревом на склоне, поросшем лесом. От грозовых разрядов сотрясается воздух. Хлещет ливень. И вдруг кто-то словно вырывает почву из-под ног… огромный пласт земли, камней и грязи сдвигается с места и ползет вниз…

– А-а-ааа!.. А-а-а!

Он очнулся в холодном поту. Рядом сидит Лариса, держит в руках чашку с чаем.

– Уходи… – простонал он. – Уходи!.. Здесь опасно… Ты можешь погибнуть…

– Выпей.

Она протягивает чашку, а он отворачивается. Кашляет. И окончательно просыпается.

– Чертов бронхит! Я приехал сюда не для того, чтобы валяться в постели!

– А для чего?

– Не знаю… Кто-то выстрелил мне в грудь, и я хочу выяснить, кто! Этот выстрел – причина моего бронхита. До меня наконец дошло, о чем спрашивал меня доктор. Рана в груди провоцирует воспаление и кашель. Прошлая рана!

Лариса не была уверена, что он говорит о прошлом. Смерть где-то рядом, они оба чувствуют это.

– Рана продолжает существовать в моем сознании. Я должен понять, почему меня убили? За что? Дело не в самом выстреле. Это был… 1949 год! Наконец-то появилась дата… Я долго гадал, когда это случилось…

– Выходит, не так уж и давно.

– Что могло случиться со мной в 1949 году? Кем я был? Уж точно не дизайнером. Война к тому времени закончилась. Где меня могли пристрелить?

– Одно можно сказать наверняка… там были горы и дождь, – заметила Лариса.