Подросток Ашим

— Я позвоню! Потом… — пообещал им Мишка.

— А мама… — начала спрашивать Танька, но он уже выскочил на улицу.

Он думал, что сразу же купит билет и уедет ближайшим рейсом. Но когда он добрался до автостанции, оказалось, что отсюда отходят только пригородные автобусы, а ему нужен автовокзал в Берёзках. Мишка ненавидел Берёзки, а что поделаешь? Он потратил час, чтобы дождаться нужной маршрутки и добраться на другой конец города. А потом оказалось, что нужный ему автобус отходит только через два часа.

Мишке не хотелось ни на секунду выходить из здания вокзала. Он купил котлету с хлебом в кафетерии, а потом сидел в тесноте, поставив рюкзак на колени и касаясь плечами кого-то слева и справа, и неудобно, близко к глазам, держал на рюкзаке телефон, играя в такую игру, где надо складывать одинаковые цифры, сначала двойки, потом четвёрки… У него было с собой задание от Андрея Петровича, которое он не успел сделать, но он играл в игру, с которой бы справился и малыш, и не мог оторваться.

Когда объявили его автобус, он пожалел, что надо вставать. На входе у него надорвали билет, а когда он поднялся по ступенькам, что-то застопорилось, люди топтались на месте впереди него и напирали сзади. Наконец, стало можно двигаться, и тут он услышал рялом:

— Куда с рюкзаком? Рюкзаки надо внизу ставить, в багажнике.

Это говорил ему мужчина, сидящий уже на своём месте возле прохода справа.

Слева отозвалась женщина:

— Для чего в багажник? Он его в ноги поставит. Под ноги хорошо вещи поставить, чтобы не отекали ноги…

И мужчина с готовностью продолжил разговор с женщиной:

— Носят рюкзаки, от этого люди пройти не могут…

А женщина бросила ответную фразу:

— Да большой ли у него рюкзак…

В Мишке всё росло и росло ощущение неуюта. Наконец, он отыскал своё место 27, точней, двойное — «27–28», и у окна уже сидел человек, который хмуро поглядел на него. Мишка подумал, что хотя бы не придётся с ним разговаривать. Но когда он сел у прохода, привычно поставив рюкзак на колени, человек, не поворачиваясь к нему, точно видел не глазами, а как-то ещё, распорядился:

— Ты рюкзак в ноги поставь. Мешать будет.

Мишка покрепче прижал к себе школьный рюкзак, сказал себе в утешение: «Я ведь еду. Зато я еду».

Тронулись, и теперь можно было позвонить маме. Он так решил: позвонит, когда уже отъедет от города, чтобы вернуться было уже нельзя. Он достал телефон, и на экране высветилось: «Подключите зарядное устройство». Он поспешно нажал «ОК», чтобы надпись исчезла. Его поразило, сколько у него непринятых звонков и непрочитанных сообщений.

Классная писала: «Миша, я не могу дозвониться. Перезвони». И требовала: «Пусть мама срочно позвонит мне!». Слово в слово за ней повторяли Алла Глебовна, химичка и завуч. Иванов и Ярдыков спрашивали: «Ты где?», «Что не в школе?», Кирка писала одно и то же, по очереди:

«Возьми трубку!»

«Перезвони мне!»

«Возьми трубку!»

«Перезвони мне!»

И он подумал: «Ишь, раскомандовалась!».

«Миша, у тебя всё в порядке?» — спрашивали его с незнакомого номера, и он подумал, что это Суркова.

Мама уже несколько раз написала ему:

«Ты где?»

«Мы тебя ждём дома».

«Напиши мне хоть что-нибудь!»

Дальше она писала уже без знаков препинания:

«Сынок Миша где ты»

«Прости меня напиши только пожалуйста ты живой»

«Как я до сих пор не позвонил ей?» — испугался Мишка и тут же увидел немой звонок — по экрану расходились круги, звук-то с утра был отключен. Мишка машинально, не глядя даже, кто это звонит, нажал на «ответить», и тут же услышал сбивчивое:

— Ты дурак, если сейчас перейдёшь из нашего класса! У меня тоже родители… Что ты думаешь, всем хорошо? Я когда папка в запое был, ходил с фингалом, и на футбол ходил, и на кружок к Алле Глебовне. Мне думаешь, не стыдно было с фингалом?

Это, конечно, Катушкин был. Мишка только сейчас узнал, что, оказывается, с фингалом ему было стыдно. И этот фингал вовсе не был свидетельством Сашкиных мальчишечьих подвигов — это его отец приезжал с заработков на Новый год.

— Он каждый раз начинает спрашивать: «Ты теперь в школе для умных учишься, видно, меня скоро, отца своего, не будешь и в грош ставить?» — торопливо говорил в телефоне Катушкин. А я ему: «Буду, буду тебя ставить!» А он не слушает, пьяный же…

Сашка торопился, он пытался доказать что-то Мишке, и тот не понимал, что. «У меня тоже родители…» — несколько раз повторял Сашка, сбивался, и Мишке показалось даже, что он вот-вот заплачет.

— Не плачь, — Саша, — испуганно сказал он и только потом удивился, что это он говорит так с высоким и прыгучим Катушкиным.

И вместе его ответа услышал пронзительный сигнал и металлическое: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети».

«Маме же позвонить надо!» — спохватился Мишка.

Но связь уже пропала. За окном был темнеющий на глазах, сливающийся в одну полосу лес. «Мы же будем проезжать какие-нибудь города, — утешил себя Мишка. — И там телефон будет снова ловить».

А пока надо было ждать, когда лес кончится.