Подростки

Тося любил свой утренний, предрассветный путь в депо. Но сегодня Тося шел с тяжелым сердцем: прав ли он, что так поступил с Игорем? Имел право поступать? Может быть, в другой день, в другой час он бы этого не сделал. Может быть, поступил под влиянием истории со Скудатиным? Перед уходом в депо думал разбудить Игоря и что-нибудь сказать, ничего не выяснять, а вот просто: старший и младший. Несколько слов, необходимых обоим. Ясных, дружеских, как это бывало всегда. Игорь хотел что-то спросить, хотел, чтобы брат помог успокоиться. Сам ведь он заговорил. А Тося? Устроил расправу. Или что-то в этом роде. Какой он, к дьяволу, после этого старший в семье? Применил силу. Против родного брата. Мать разволновал. Поддался настроению.

Тося вступил на знакомый с детства мост-переход через пути. Для всех ребят из района мост составляет часть детства, на мосту назначали свидания, гуляли. Над проводами металлические таблички с надписями дырочками: «Конец контактной подвески». С моста надписи читаются наоборот. Сейчас надписи темные, а летом светает рано, они отчетливо видны.

На путях составы. Сверкают под высокими мачтами дуговых фонарей. Платформы с лесом, цистерны, закрытые пульманы-холодильники. Они тихонько гудят.

Весна, но только что выпал снег. Короткий, ночной. К утру его в городе опять не будет. А пока что он облепил платформы и вагоны, мачты дуговых фонарей, сложенные между путей грузы.

Когда трогаешь с места зимний состав, толкаешь его сперва назад, «собираешь», то он встряхивается, как сосна в зимнем лесу.

Горели светофоры — входные, выходные, прямоугольные фонарики стрелок. Красивый лунный огонь: разрешается производить маневры. Он на самом деле, как маленькая луна над снегом. В инструкции написано: «Лунно-белый огонь».

Стукались друг о друга пустые вагоны. Тося знал этот громыхающий звук. Даже дома, в квартире, Тося угадывал его.

По боковой лестнице Тося спустился с моста-перехода к линейной, двери которой постоянно открыты, потому что бригады выезжают круглосуточно — «локомотивы в голове поезда передним ходом 24 часа в сутки».

Машинисты и помощники играют в шахматы или в домино. Ждут, когда вызовет дежурный по депо. Стоит справочник-автомат, по нему можно узнать возникшие в электровозе или тепловозе неисправности и способы их устранения. Висит разверстка профиля пути с указанием особенностей — спуски, подъемы, кривые. Общая схема тракционных путей депо. Постоянно действующие предупреждения. График весеннего комиссионного осмотра локомотивов.

У дежурного депо на большом пульте вспыхивают контрольные лампочки, звонят телефоны связи. Дежурный сосредоточен и ни на что не отвлекается. Он — часть большого пульта с лампочками и телефонами. У него под наблюдением все тракционные пути.

Тося вошел в линейную и увидел Скудатина. Виктор Данилович сидел и заполнял маршрутный лист. Тося растерянно застыл. Мастер поднял голову, заметил Тосю. Встал и тут же подошел к нему.

— У меня срочная подмена, и я взял тебя. Не возражаешь? На рейс.

Тося не знал, что ответить.

— Поговорить хотелось. Не откажи. С дежурным все улажено.

Тося кивнул.

— Иди на врачебный осмотр.

Тося отправился наверх в здравпункт.

Врач взглянул на Тосю:

— Жалоб не имеешь?

— Нет.

— Выспался?

— Выспался.

— Подними рукав.

Врач будет измерять давление. Значит, у Тоси не обычный свежий вид.

Повыше локтя — резиновая манжета. Ртутный столбик манометра. Врач измерил давление, сказал:

— Счастливого пути.

Тося спустился к Виктору Даниловичу. Тот читал телеграммы о состоянии дороги на данное время суток. Протянул их Тосе. Тося просмотрел — нигде никаких заносов, повреждений, ремонтных работ.

— Пойдем принимать электровоз, — сказал Скудатин.

Они вышли. Скудатин закурил.

Безмолвно чернели электровозы. Паровоз всегда какой-то живой, в нем постоянно шевелится пар, а электровоз, когда он не в движении, напоминает комнату, в которой выключили свет.

Скудатин спросил:

— Что думают ребята в группе?

— Разное.

— Ты что думаешь?

— Вам нужны были деньги?

— Да. Сумма. Я обещал.

Тося ничего не ответил. Почему-то вспомнил Гибича и все его дела. Гибич тоже говорил, что ему нужны были деньги, сумма. Но сам же Виктор Данилович окончательно изгнал Гибича из группы, из училища.

— Требуется для семьи, — сказал Виктор Данилович и повторил: — Сумма.

— А разве большая семья? — спросил Тося.

— Не большая, но может состояться только при определенных условиях.

— Без таких условий нельзя?

— Нет.

Тося ничего больше не спросил. Зачем?