Подражание театру

Свободная Греция под властью свободной Персии.

Свободная Греция под властью свободного Рима.

Свободные эллины занимаются философией. Все трагедии — только в театрах.

Свободная Греция под властью свободной Турции.

Свободная Греция под властью свободной Германии.

Все течет, все меняется. Ничто не возникает из ничего.

Свободная Греция под властью… свободной Греции…

Действуют:

Дедал, старый портной.

Икар, его сын.

Эпиметей, брат Прометея.

Пандора, красивая женщина, подарок богов.

Адмет, царь.

Алкестида, жена Адмета.

Вестник.

Хор быкоголовых стражников.

Действие происходит в древней Греции.

1

Старый портной Дедал сидит на камне. Возле него стоит его сын Икар. На них легкие хитоны. Хламиды сняты. Одна лежит у ног Дедала, а вторую он держит в руках и режет на лоскуты. За Дедалом и Икаром полукругом — Хор быкоголовых стражников. Их рогатые каски похожи на головы быков, ноги их широко расставлены, а руки, оголенные до локтей, покоятся на копьях, горизонтально висящих у них на груди. На авансцене появляется Вестник.

Вестник.

Великий Минотавр, быкоподобный муж,
Мужеподобный бык, рожденный человеком,
Замыслил превратить людей в быков,
А род людской — в одно большое стадо,
Чтоб увеличить поголовье тех,
Кто трудится и на ярмо не ропщет,
Не выражает никаких эмоций
И никаких не требует наград.
Он превратил наш остров в лабиринт
Без выхода, просвета и надежды.
Он превратил наш остров в каземат,
А по бокам его поставил стражу —
Своих солдат послушных.

Хор.

Это — мы.

Вестник.

Старик Сизиф, катящий в гору камень,
Ниоба, потерявшая детей,
И сотни жертв разбойника Прокруста,
Химеры, Гидры и цепного пса,
Не дремлющего у ворот Аида, —
Все это далеко не полный счет
Деяний Минотавровых…

Хор.

И наших.

Вестник.

Все рушится, все гибнет. Не спасти
Ни этих двух, ни пятых, ни десятых.
Они в руках у получеловека,
Который вздумал человеком стать.
Так это будет. Бык среди людей,
Среди быков он будет человеком.

Хор.

Да будет так!

Вестник уходит.

Дедал. Жаль, что я тогда не оставил запаса… Первая твоя хламида — и ты уже вырос из нее. Я просидел над ней пять ночей: ведь это уже не детский хитончик, а настоящая взрослая хламида, мне хотелось, чтобы сын мой выглядел в ней настоящим мужчиной. Сын портного должен быть хорошо одет.

Икар. Спасибо, отец.

Дедал.Не за что, теперь уже не за что. Хламида распорота, и в ней оказалось не так-то много материи… Ничего, дотачаем из моей.

Икар. Из твоей? Но тогда ведь тебе не хватит?

Дедал.Обо мне не заботься, сынок. Много ли мне надо? Эту хламиду я сшил себе к свадьбе, и она заменила мне все хламиды, которые я мог бы сшить себе за двадцать лет и которых не сшил, потому что шил все время чужие. Людям нравилась моя работа, меня называли великим скульптором, хотя я был всего лишь мужским портным. Знаешь, когда хламида сидит хорошо, человек выглядит не хуже скульптуры… Ну-ка, сынок, еще раз примерим. (Сын протягивает руку, отец прикладывает к ней лоскут, который свисает подобно крылу.) Здесь немножко присоберем, здесь немножко отпустим… Кто бы подумал, что старый портной порежет свою самую удачную работу? Но что делать, если у нас нет выхода?

Хор.

Нет! выхода!