Подпусти меня ближе

Парень возится в коридоре – кот убегает встречать его и перестаёт караулить подходящий момент, чтобы полакомиться моими ногами. Я смотрю на дверь и жду, когда Кузнецов появится в поле моего зрения.

Миша сначала собирается пойти в комнату, но потом замечает меня и сворачивает на кухню. Парень замирает в дверях, поджимает губы и показывает мне конверт. Я не сразу понимаю, что это очередное письмо от анонима.

Кузнец так устал на работе, что без лишних слов отдаёт мне конверт и уходит в комнату, – я ещё несколько секунд смотрю ему вслед, а затем распечатываю конверт и достаю карточку.

«Выздоравливай скорее. У меня есть для тебя задание. Когда я пришлю тебе следующий конверт с указанным адресом, пожалуйста, не открывай его и просто отнеси в нужное место. Если не сделаешь это и если посмотришь, что внутри, я сразу же свяжусь с Соней и расскажу ей всё, что знаю о тебе. Больше не болей».

Я замираю. Как он узнал, что я болею? Я ведь только сегодня с утра слегла, да и из дома вообще не выходила за последние дни, даже не общалась ни с кем. Чёрт возьми.

– Я так и знала, что у нас дома камеры! – ору я, не обращая внимания на упадок сил.

Я вскакиваю на ноги – кровь ударяет мне в голову, и кухня начинает предательски кружиться, заставляя меня зажмуриться. Я упираюсь рукой в стол и трясу головой.

– Что случилось? – Миша выходит ко мне в домашних шортах и в футболке.

Я показываю ему карточку, поджимая губы.

– На, почитай, – отдаю ему письмо. – Это же беспредел. Я заболела только с утра, откуда он мог узнать про это?

Я осматриваюсь, словно собираясь прямо сейчас найти камеры, спрятанные на кухне.

– Я уверена, что он понатыкал тут жучков! – злюсь я, проходя в центр помещения.

– Опять ты про это, – корчится Миша.

– Ну, а что? Как, вот скажи мне, он узнал? Окна закрыты, я весь день в постели, никуда не ходила и ни с кем не общалась. Он в принципе не мог никак узнать, что я заболела. А угадать такое вообще нереально! – я прикусываю губу.

– Ну, я не знаю, – Кузнец устало вздыхает и бросает письмо на стол.

– Да никто не знал про то, что я заболела. Только ты! Ты говорил кому-нибудь? – поворачиваюсь к нему так резко, что всё вокруг снова начинает плыть.

Миша фыркает и подходит к холодильнику.

– Нет. У нас на работе снова авария, я из подвалов не вылезал весь день, даже на обед не ходил, – раздражается парень, заглядывая в морозилку.

Я скрещиваю руки на груди, продолжая упорно думать, как же аноним узнал про меня. Ничего на ум не приходит. Я уже начинаю чувствовать себя в какой-то передаче, где тебя разыгрывают и снимают на скрытые камеры. Словно бы я в шоу Трумана.

– Либо у нас дома жучки, – решительно заявляю я. – Либо… – я осекаюсь.

Либо это Миша следит за мной, ибо кроме него вообще никто не знал, что я заболела. Неужели, это действительно он? Нет ни камер, ни подслушки, а есть кое-что похуже. Подставной человек. Что, если он всегда притворялся? С самого начла? Был со мной только ради того, чтобы следить за моими действиями?

– Либо что? – бормочет Миша, захлопывая дверцу. – Может, суши закажем?

Я пытаюсь совладать со своими эмоциями и вырваться из неожиданно накрывшего меня ступора. Нет, Миша не мог так поступить со мной. Это ведь всё было по-настоящему… Каждый наш день, каждое слово, каждое действие. Да и он всегда раздражался, когда мне приходили письма. Был на моей стороне. Неестественно… злился.

– Маш, – он смотрит на меня так, словно я тупица.

– А? – я вздрагиваю.

– Суши. Закажем? – повторяет Кузнецов.

– Ага. Я пойду прилягу, голова разболелась. Сделаешь мне чай?

Он кивает – я разворачиваюсь и возвращаюсь в комнату.

Миша действительно шпионит за мной? Просто играет? Чёрт… Что, если это действительно так? Что, если я последние годы только и делала, что играла вместе с ним в онлайн стратегию, не зная ни сюжета, ни правил? Мне нужно срочно с кем-то обсудить это. Но с кем?

Something Clever – Best Laid Plans

Соня.

Я прикрываю дверь подсобки, перед этим осмотревшись по сторонам, чтобы убедиться, что никто не видел нас, а затем поворачиваю ключ, который стырила из административного помещения, и оборачиваюсь.

– Ты теперь здесь работаешь? – кривится Маша.

Я скрещиваю руки на груди, мол, да и что дальше? На мне белая обтягивающая блузка и джинсы, волосы убраны в пышный хвост. На моей старшей сестре спортивки и кофта с накинутым на голову капюшоном. Она шмыгает покрасневшим носом и осматривается. Выглядит совсем расклеившейся.

– Типа того, – бурчу я.