Подпусти меня ближе

Я бросаю взгляд на своё отражение в грязное зеркало, висевшее в коридоре на стене, замечаю, что у меня бледный и осунувшийся вид, и думаю о том, что неплохо было бы погулять и развеяться. И надо немного волосы отрезать, а то выгляжу лохматым оборванцем.

Дома прохладно, но я в одних спортивных штанах. Надо бы кофту для приличия накинуть, но мне так лень…

По привычке хочу обернуться, чтобы проверить, не собирается ли Моника воспользоваться моментом и сбежать, но потом вспоминаю, что она уже это сделала, и неприятная тоска обрушивается на меня, словно ледяная вода.

Я открываю дверь и уже собираюсь недовольно спросить, что именно гостям понадобилось от меня так срочно, раз они даже не предупредили о визите, но мой взгляд падает на двух полицейских, загораживающих выход, и я замираю. Двое мужчин в форме с чёрными кожаными папками для документов в руках, которые они обычно носят с собой, чтобы записывать показания или ещё что-нибудь, стоят напротив и спокойно всматриваются в моё лицо, словно пытаясь узнать, тот ли я человек, который им нужен. Левый из гостей выше правого, и у него на подбородке противная волосатая родинка. Зато у правого прикольный шрам зигзагом под правым глазом. Странный Гарри Поттер, блин.

Я сглатываю, думая о том, что, наверное, аноним всё-таки сдал «Конечный пункт», рассказав полиции, что там продаются наркотики. Значит, клуб закрыли, Шершня повязали, а следом и Арчи. А раз я числюсь как работник в «Конечном пункте», то они и ко мне решили наведаться. Но я ведь сделал всё, как сказал аноним. Неужели, его слова – просто брешь?

– Егор Штормов? – спрашивает высокий.

Я сильно сжимаю челюсть. Если они действительно пришли из-за клуба, то меня могут закрыть далеко и надолго, а у меня как-то нет желания отправляться за решётку из-за косяков других. Я вообще в торговле не принимал никакого участия.

Я киваю, просчитывая все возможные варианты развития событий, вплоть до побега, но если я попытаюсь оказать сопротивление, то могу ещё больше навлечь проблем на свою голову. Чёрт, что же делать…

– Вы знаете этого человека? – низкий достаёт из своей папки фотографию и показывает мне, держа её передо мной двумя пальцами.

На снимке изображён Матвей.

– Эмм, – тяну я. – Да, – бормочу я, вдруг мысленно чертыхаясь, ведь надо было сказать «нет», тогда и у меня проблем не было бы, и у друга тоже, но возвращать слова обратно уже поздно. – А что он сделал?

– Нам поступило анонимное сообщение о том, что в квартире Матвея Иркутского находятся наркотические вещества, незаконно приобретённые у неизвестного лица, – спокойно говорит низкий.

Я хмурюсь. Анонимный звонок по поводу незаконных веществ в квартире? Держу пари, это наш преследователь постарался. Неужели, Матвей отказался играть по его правилам? Скорее всего, ему тоже пришла карточка с заданием, как и мне, а если это действительно так, то и Розины в таком же положении. Это и радует и расстраивает одновременно.

– У Матвея наркотики? Да нет, бред какой-то, – трясу головой. – Единственные таблетки, которые он пьёт, это от головной боли. У него травма была года три назад, – я поспешно замолкаю.

– Протий можно? – высокий кивает на мою квартиру.

– Документы покажите, – прошу я.

Полицейские неохотно достают из нагрудных карманов удостоверения и показывают мне. Я скольжу взглядом по именам и должностям, которые тут же вылетают у меня из головы из-за множества других мыслей. Вот, проблем с полицией мне только для счастья не хватало, надеюсь, не заберут как соучастника.

– Ордер то у вас есть, чтобы обыскивать меня? – бурчу я, отходя в сторону на пару метров.

Полицейские заходят внутрь и прикрывают за собой дверь, но дальше не проходят. Они осматриваются, словно пытаясь найти улики, и только после этого низкий говорит.

– Мы пришли не досматривать Вашу квартиру, – говорит высокий. – Но если понадобится, можем взять ордер.

Я скрещиваю руки на груди, мол, и что дальше?

– Когда Вы в последний раз видели Матвея Иркутского? – спрашивает низкий, открывая свою папку и доставая ручку, чтобы записать мои показания.

Я задумчиво прикусываю губу. Та-а-ак… Когда я видел этого идиота?

– Ну… Где-то неделю назад, может быть. Пять дней… я не помню, – пожимаю плечом.

– В каких Вы с ним отношениях?

– Он мой друг, – спокойно говорю я. – И повторяю, я ни разу не видел у него запрещённые вещества. Только таблетки от головной боли, которые ему выписывает врач.

Высокий полицейский продолжает осматриваться, словно ища хотя бы одну улику, что Матвей находится у меня дома, но его здесь нет, и даже если они устроят тут обыск, всё равно ничего не найдут.

– Мы уже были у его врача, – говорит высокий. – Нам сказали, что подозреваемый уже больше полугода не был на приёме. И таблетки ему не выписывали.

Я пожимаю плечом.

– Он не маленький, чтобы следить за ним, а я не его нянька, – спокойно тяну я.