Подпольный олигарх

– Ладно тебе горемычиться! – урезонил его Гуров. – Вместе влипли, вместе и выберемся. Давай-ка посмотрим, кто к нам в гости приходил. Вот смеху будет, если следы окажутся заячьими!

Взяв по факелу из горящих веток, приятели после недолгих поисков обнаружили на раскисшей от дождя земле следы, похожие на кошачьи, только в несколько раз крупнее. Рядом с одним из них лежал кончик уха рыси с характерной мохнатой кисточкой, видимо, оторванный пулей.

Может быть, из-за пережитого за последние дни, а может быть, из-за того, что и в самом деле ситуация была чрезвычайно комичной, Гурова внезапно охватил приступ безудержного хохота, до слез, до боли, до колик в животе. Узнав, в чем дело, рассмеялся и Стас. Ухо рыси он бережно спрятал в карман и объявил, что оно будет лучшим напоминанием об их сегодняшних мытарствах.

Но, видно, и впрямь была у Крячко нереализованная до поры охотничья натура. Сменив Гурова задолго до восхода, когда на востоке еще только появилась бледно-розовая полоска зари, где-то неподалеку, за стеной осинника, Стас услышал птичьи крики. Подкинув в костер дров, Крячко приготовил оружие и стал красться, стараясь идти без единого шороха. Выглянув из-за дерева, метрах в двадцати от себя он увидел на суку березы крупную птицу с темным оперением и красными бровями. «Глухарь, что ли?» – присматриваясь к птице, подумал Стас и, тщательно прицелившись, нажал на спуск.

К его дикому восторгу, лишь грохнул выстрел, птица камнем рухнула в траву, откуда во все стороны испуганно вспорхнули такие же, но помельче. Когда он вернулся к костру с добычей, Гуров сидел у огня.

– Вот! – с ликованием воскликнул Крячко, потрясая увесистым глухарем. – Как? А?! Эх, ну мы сейчас и позавтракаем!

Зажарив глухаря над костром и съев его в течение нескольких минут, приятели решили двигаться дальше. Чтобы прикинуть наиболее перспективный маршрут, на сей раз на дерево решил взобраться Стас. Он осмотрелся по сторонам и в южной части горизонта заметил, или ему так только показалось, струйку дыма то ли от костра, то ли из печной трубы.

– Лева! – заорал он, размахивая рукой, рискуя свалиться с дерева. – Дым вижу в той стороне! Там кто-то есть!

Мысль о том, что пусть и не слишком скоро, но они все же доберутся до человеческого жилья, их подбодрила и даже воодушевила. Поднимаясь на пригорки, густо поросшие лесом, и спускаясь в распадки, петляя меж валежин, кустарников и стволов деревьев, огибая многочисленные болотца с тухлой застойной водой, они прошли, может быть, десяток километров, а может быть, и больше, пока не наткнулись на высящийся среди деревьев громадный темно-бурый валун или, точнее сказать, небольшую скалу, неподалеку от которой из земли выбивалась струя родника. По извилистой ложбине вода с журчанием убегала меж корней елей и сосен. Утомленные жаждой робинзоны припали к ледяной, кристально чистой струе и долго пили, не обращая внимания на болезненную ломоту в зубах.

ГЛАВА 12

Теперь свой путь они держали вдоль русла ручья. Пройдя сотни полторы шагов, они увидели другой ручей, впадающий в первый. Петляя по лесу и кое-где образуя заводи, ручей привел их к обширной, почти безлесной низине, поросшей болотной травой, чахлыми елями и молодым осинником. То здесь, то там в обрамлении камыша поблескивали мелкие озерца с водой, покрытой ржавчиной.

– Я так понял, это болото. – Гуров внимательно оглядел противоположный берег низины, просматривавшийся сквозь редкую поросль примерно в сотне метров. – И сюда лучше не соваться. Что же тут поделаешь, будем обходить.

Стас ничего не ответил и лишь обреченно кивнул. Многокилометровый крюк по тайге означал, что ближайшее время, может быть, даже в ближайшие дни, к человеческому жилью им выйти удастся едва ли.

Шагая по пригоркам вдоль все более ширящегося болота, путники были вынуждены без конца отмахиваться от туч комаров и мошкары, в вотчину которых они имели неосторожность вторгнуться. Дело шло к полудню. Июньское солнце палило вовсю. Даже не верилось, что это та самая Сибирь, в обыденном представлении слывшая чуть ли не краем вечной холодной зимы.

– Лева, мы случайно не в Африку забрели? – утирая пот, Стас стоял на пригорке и, озираясь по сторонам, ловил грудью свежий ветерок. – Лева, смотри! – неожиданно заорал он. – Болоту капут! Вон, видишь, берег уходит влево? Все! Сейчас обогнем эту колдобину и выйдем на прежний маршрут.

Но Гуров даже не обратил внимания на этот возглас, поскольку заметил в узкой мелководной канаве, тянущейся параллельно краю большой, поросшей камышом лужи, какой-то плеск.

– Стас! По-моему, мы сейчас наловим рыбы. Ну-ка, снимай рубашку. Из двух рубашек классный бредешок изобразим. Ну, пуговицами их состегнем – и вперед! – подмигнул Гуров.

Стараясь не шуметь, приятели перегородили горловину канавы своим импровизированным бреднем и пошли вдоль ее краев, загоняя в хвост протоки жировавшую там рыбу. Вытащив на сушу донельзя перепачканными рубашками кучу тины, они выбрали из нее пяток крупных, жирных карасей в темной бронзовой чешуе, покрытой слизью.