Подполье на передовой

Операцию "Бал" поручили Сергею Карпову. Посылая на задание, Островерхов необычно долго и обстоятельно инструктировал Сергея, как-то особенно и несколько раз подчеркивая: не зарывайся, не увлекайся, сделаешь главное - наведешь самолеты и уходи. Результатов не жди: завтра все узнаем.

Помолчав, снова начинал то же самое и почти теми же словами. Сергей знал, что руководитель справедливо считает его не в меру горячим и всегда старается предостеречь от опрометчивых поспешных действий. Но такую строгую нотацию он, Сергей, выслушивает впервые. И потом, почему он должен ее выслушивать? Что он, мальчик? Он, слава богу, сам уж как-нибудь...

Неожиданно Островерхов засмеялся тихим, добродушным смехом. Сергей сразу успокоился, удивленно глянул на Степана Григорьевича.

- Что, Сергей, небось, кипит все в душе? Дескать, чего это старый хрыч душу мотает? И так, мол, все ясно, да и сам не маленький... Помни: осторожность - твой помощник. Ну, Сергей, как говорят охотники, ни пуха ни пера.

Сергей постеснялся ответить традиционным "К черту!".

...Островерхов долго сидел при коптилке, наносил кружочки, стрелочки, зигзаги и треугольники ходов сообщения, траншей, дотов, блиндажей на карту города. А в голове ворочалась мысль: община, община... А какая? Что-то надо придумать. Организация разрослась. Нужно ставить и решать задачи пошире. Да и организационные формы надо менять. Усилить нужно помощь партизанам. Егоров просит теплую одежду, продовольствие, медикаменты. Придется отправить из наших запасов. Надо новые явочные квартиры иметь. Только здесь нельзя. И так чуть не поставили под удар Боднарей. Спасибо, Екатерина Петровна шнапсом выручила... Лучше всего, пожалуй, у Анны Зотовны обосноваться.

Мысли прервал какой-то гул, от которого задрожали стены и тоненько запели оконные стекла. Островерхов поспешно оделся, вышел на веранду, где уже стояли Боднари.

- Кажись, наши, - тихо сообщила Екатерина Петровна.

- Наши, Петровна, наши. Смотрите в сторону клуба Маркова.

В это время в районе железной дороги вынырнула из темноты и пронеслась в зенит красная ракета. Вскоре раздался грохот артиллерийской канонады. В небе нарастал гул самолетов. Видно было, как в районе железнодорожного узла рвались бомбы.

- Здорово, здорово, - шептал Островерхов. - А теперь левее, левее ударьте. Ну, Сергей, давай! Что ж ты мешкаешь? Давай!

И словно в ответ на его просьбу, красная ракета вновь прочертила небо и нырнула куда-то за черную коробку клуба железнодорожников. И бомбы уже взрывались у клуба Маркова.

- Молодцы! - тихо похвалил Островерхов наших летчиков. После небольшой паузы произнес: - Ага! Господа офицеры, это вам рождественский подарок от наших артиллеристов!

Тяжелый снаряд ударил прямо в здание клуба. Было видно, как в воздух взметнулись балки, обломки стен, и здание рухнуло. Со стороны порта слышался вой сирен пожарных, полицейских и санитарных машин, колотили в рельс возле комендатуры, за элеватором стрелял немецкий шестиствольный миномет. В районе Стандарта рассыпался горох автоматных очередей.

- Ох, Сергей, - Островерхов сердито стукнул кулаком по перильцам веранды. - Не ввязывайся. Отсигналил и уходи.

- А может быть, это не он, - предположил Василий Евстафьевич. - Что-то много стрельбы. Не будут же они из-за одного человека...

- Одного! - перебил Островерхов. - Откуда им знать, что там один. А Сергей натворит за десятерых...

Стрельба между тем начала быстро перемещаться к Мефодиевке и вдруг неожиданно смолкла. Потом щелкнул одиночный выстрел и все стихло.

Дорого обошелся фашистам "рождественский бал". В районе рухнувшего от взрыва бомбы здания клуба Маркова целый день работали немецкие спасательные команды. Они тушили пожар, извлекали из-под обломков обгоревшие трупы, укладывали в закрытые фургоны. Подходили то и дело санитарные машины и увозили раненых и покалеченных немецких солдат.

Одна из бомб упала на бензосклад. Вспыхнул пожар. Языки пламени перекинулись на казармы комендантской роты.

Комендатура вынуждена была перебраться в другое место.

Фашисты не поймали Сергея Карпова, наводившего советскую авиацию на офицерский клуб и бензосклад.

Выход -

в общине

В кабинете коменданта северной части города господина Эрида Райха шеф полиции Кроликов чувствовал себя неуютно. Он ежился от пристального взгляда господина Райха. Выводила из равновесия мечтательно-невинная улыбочка начальника гестапо Гофмана. Не понравилось Кроликову, что здесь же, прямо на подоконнике, как шаловливый школьник, сидел и болтал ногами господин Рудольф. Шеф полиции знал, что Рудольф - это контрразведка. И если она заинтересовалась его делами, добра не жди.