Подопытный материал (СИ)

Начинать пришлось с покупки и обустройства участка. Ослы не люди — им забота нужна. Поэтому я сначала построил из жердей и тростника помещение для скотины, а потом стал городить забор. Оказывается, эти рогатые помощники весьма капризны: им и убежище нужно, и место для прогулки. Не огородишь участок — осел уйдет куда-нибудь. Ищи его потом.

Правда, в еде эти животные неприхотливы — тростника и рыбы им вполне достаточно.

Молодую ослицу нам помог выбрать Мудаг. Ризг, поняв, что теряет прибыль, утратил и доброжелательность, и интерес к нашим делам. Что с него взять — недаром я сразу почуял, что прохиндей он знатный.

Потянулась размеренная жизнь, наполненная повседневными заботами.

Встать на рассвете, проверить часть ловушек, съездить на другой берег и накормить ослицу рыбой и тростником. Вернуться, извлечь рыбу из остальных морд. Рассортировать улов, посадив ценные породы в садок. Разложить рыбу в корзины, перевезти их и Катю на другой берег.

Перегрузить рыбу на тележку, отвезти на рынок. Пока жена торгует, купить свежий тростник для ослицы и развезти рыбу и моллюсков оптовым покупателям, которые берут целыми корзинами.

Забрать с рынка Катю с покупками, задать корм ослице. Переехать к пещере. Переработать отложенную рыбу. Ближе к вечеру еще раз проверить морды, определив улов по садкам, съездить накормить ослицу.

И так каждый день. Кроме того, надо за дровами и за солью ходить через горы или плыть на лодке вокруг мыса. Вечерами Хрюню и двух свинок подкормить.

А еще я баню затеял строить, а то прохладно делается — в ручье уже не помоешься. Стены у бани будут из камня, только его еще надо выбрать и обтесать. Кирпичи, известь для раствора приходится завозить из города — сил и времени уходит много.

* * *

Зима здесь совсем короткая, морозов нет, только дожди идут каждый день.

Когда изрядно потеплело, и ясные дни стали случаться все чаще и чаще, Катя задала мне новую задачу:

— Построй хижину рядом с баней.

Спрашивается, зачем нужна хижина, когда есть пещера, в которой летом прохладно? Да и рыбу в нашем жилище мы уже давно не храним. Но разве можно отказывать любимой женщине в такой малости? К тому же, Катя настаивала, обещая объяснить позже причину своей просьбы.

Причину я увидел, когда приехал забирать жену с рынка. Рядом с Катей стояла темно-рыжая женщина и внимательно слушала мою половину.

— Это Алит, — сказала Катя. — Она будет с нами жить.

Алит отличалась от всех местных женщин не только цветом волос — я сразу понял, что выросла она не здесь, а где-то в других краях. Повыше, постройнее, нос не такой большой — в общем, красотка, если сравнивать с прочими дамами, живущими в городе. Руки большие и сильные, явно привычные к тяжелому труду, а кожа на лице светлая, и морщин не видно.

А ведь она совсем молоденькая!

Пока шли и плыли на лодке, я Катю расспросить не мог: она постоянно с Алит разговаривала, все объясняла ей что-то. Девица кивала головой, отвечала односложно, изредка задавала короткие вопросы.

Дома все разными делами занялись, и поговорить с Катей я смог только вечером, когда мы с ней улеглись спать в нашей пещере.

— Откуда ты ее взяла?

— Купила?

— Офигеть! Тут что, людьми торгуют?

— Ее племя в горах живет. У них там обычай дурацкий: у жены должно быть три мужа. А лишних женщин они продают.

— Так она теперь наша рабыня?

— Вообще-то, рабства здесь нет, поэтому у нее с тобой договор на десять лет. Ей и жалованье положено — полмедяка в день.

— Договор со мной? — переспросил я.

— С тобой. Я женщина замужняя и заключать договоры от своего имени не имею права.

— А от моего имени можешь?

— Да. Ведь я твоя жена.

В горах, конечно, обычаи дурацкие, но и здесь законы не лучше. Получается, жена может все решать вместо меня. А если мне что-то не понравится?

— А что ты удивляешься? И за землю, и за патент деньги платила я, а записано все на тебя. Я здесь Кат, жена Серга Фуфутела.

— И сколько ты за нее заплатила?

— Пять золотых.

Выходит, одна женщина по стоимости равна двум ослицам.

Пока я занимался арифметическими упражнениями и пытался осмыслить ситуацию, Катя решила меня окончательно добить.

Прижавшись ко мне, она почему-то шепотом сказала:

— Знаешь, Сереженька, у нас ребеночек будет.

Я не успел сообразить, радоваться мне или беспокоиться, как жена нанесла заключительный удар.

— Так что ко мне не приставай, — сказала она уже вполголоса. — Трахать пока Алит будешь.

По-моему все перевернулось с ног на голову. Раньше за один только взгляд на других женщин я получал выволочку или тычок под ребра, а теперь жена сама мне девицу подсовывает. Тут что-то не так. Да и обмен неравноценный получается, потому что Катя намного привлекательнее.

— Не буду я с этой уродиной спать! — уперся я.

— Никакая она не уродина! Да и что ты ерепенишься, ведь я о тебе забочусь.

— Врешь ты все!

Эти слова сами собой слетели у меня с языка, но подействовали они неожиданно.

— Я что, по-твоему, до конца дней должна рыбу потрошить? Мне богатой и уважаемой стать хочется! А на этой чертовой планете женщина сама по себе ничего не значит.

— И что?

— Богатым и уважаемым должен стать ты!