Подопытный материал (СИ)

— Никакой он не человек — это только изображение, — как-то сказала Катя. — Бездушная железка. А мы для него, как букашки под микроскопом.

Никто не стал возражать.

* * *

Незаметно закончилось лето. После первых же заморозков зеленая трава посерела, а танки прекратили сеять. Теперь машины оставляют за собой дымящуюся серую пашню.

В жилом модуле обнаружилась комната, где будет зимовать трава. Все просто: куски дерна с травой освещаются мощными лампами, питательный раствор тоже подается постоянно.

Раз в неделю Света и Татьяна Сергеевна срезают траву и загружают в то же окошко, куда мы отправляем использованную посуду. Вывод сделать легко: остатки пищи тоже перерабатываются и идут к нам на стол.

Кстати, женщины стригут траву ножницами, изготовленными, судя по небольшому весу, из пластика. Кажется, здесь все изготовлено из полимеров — по крайней мере, то, что доступно нам, сделано не из металла.

Выпал снег, а мы ходим в той же одежде. Оказывается, комбинезоны прекрасно согревают в любой мороз.

— Наверно, пока мы спим, они не только очищаются, но и подзаряжаются, — предположил Савельевич. — Уникальная одежда!

Пропали Максим и Света.

— Они наказаны, — Куратор соизволил ответить на мой вопрос.

Отсутствовали наказанные дней пятнадцать.

— Психанула она, — рассказал Максим. — Выскочила на лед, а я ее ловить побежал — тут нас и скрутило. А дальше — все просто: просыпаешься один, идешь в безлюдную столовую, глотаешь бурду и возвращаешься в комнату. Потом сидишь на кровати. Лежать нельзя, ходить нельзя — можно только встать, постоять и опять сесть. Отсидишь — ложишься спать. Дальше — все то же самое.

— А где Света была? — спросил я.

— Там же, где и я. Когда я сидел, она спала. А когда я спал, на моем месте была она — вообще, получилось что-то вроде карцера.

* * *

Появилась вторая «таблетка». Теперь мы с Катей летаем одновременно. Первый раз кружили в небе каждый сам по себе, на второй — решили наладить хоть какое-то взаимодействие.

А как взаимодействовать, если нет связи? Правда, мы друг друга видим. «Таблетка» может лететь в любом положении, покачиваться, вращаться — словом, передача информации возможна.

Через неделю мы уже отрабатывали совместную атаку на произвольно выбранный объект.

Двухместная «шайба», прилетевшая позже, впечатления не произвела. Два кресла стоят рядом, перед ними — одинаковые пульты, но совместно они не работают. Так что двухместным аппаратом мы управляли по очереди.

* * *

Нас оставили вдвоем. Нет, нас не заперли в комнате, мы ходили в столовую, и из жилого модуля нас выпускали. Только мы никого не видели и ничего не делали.

— Нас проверяют на психологическую совместимость, — решила Катя.

Расслабленные, мы лежали на кровати, отдыхая от энергичного общения друг с другом.

— Мне нравится, — ответил я.

— Говорят, многие в таких случаях начинают ссориться.

— Да ну, ерунда какая-то! — отмахнулся я. — Давай лучше подумаем, как синхронно высоту набирать будем.

— А никак — просто следить друг за другом.

Если честно, слаженность наших полетов основана непонятно на чем: то ли на интуиции, то ли мы чувствуем друг друга на расстоянии. Несмотря на такую зыбкую основу, взаимодействуем мы неплохо.

— Пятый рычажок слева во втором ряду сверху? — спросил я.

— Парашютик нарисован красненький — наверно, спасательная капсула.

Это у нас такая игра — по памяти называть, где находятся те или иные переключатели на пульте управления. Правда, многими кнопками и рычажками мы не пользовались, но выучили все наизусть.

* * *

Наша изоляция прошла без происшествий. Зоя и Николаевич, похоже, ругались, потому что после исчезновения объявились хмурыми и поглядывали друг на друга не слишком ласково.

Потом пропали разом две пары: Савельевич с Татьяной Сергеевной и Васильевич с Валентиной.

Через неделю они появились. Выяснилось, что теперь Савельевич живет с Валентиной, а Татьяна Сергеевна с Василием Васильевичем. Впрочем, я называю их по имени-отчеству больше по привычке: выглядят они не старше Кати. Татьяна вообще обольстительной красоткой стала. Савельевич превратился в высокого черноволосого парня. Николаевич постройнел и приобрел соломенную шевелюру. Васильевич остался таким же волосатым, но сбросил вес.

Что произошло, я узнал из рассказа Кати:

— Куратор развел их по парам и велел сексом заниматься. Валя быстро смирилась, а Константин до последнего сопротивлялся: от боли орал, но не соглашался. Ей его, можно сказать, насиловать пришлось, а он потом плакал.

Я представил себя на месте Савельевича и через некоторое время понял, что краснею от стыда. Увы, я бы не сопротивлялся. Да и все наши женщины, на мой возгляд, очень привлекательны.

Тут Катя заставила меня покраснеть еще больше:

— Сереженька, ты, если такое случится, не сопротивляйся. С Куратором все равно спорить бесполезно.

Я ошарашенно молчал, а Катенька тихо прошептала:

— Ой, страшно-то как!

* * *