Подопытный материал (СИ)

С деревьями все понятно: чиркнешь лучом по стволу у самой земли — и готово. Уцелевшие дома я разваливаю, пользуясь той же аппаратурой. Сначала обрезаю у здания угол, потом постепенно режу на куски наружные и внутренние стены.

На месте домов остаются горы мусора, порой довольно высокие. Однако для большого «танка» они не помеха. Здоровенная машина легко взбирается на любое препятствие, и кучи под «мегатанком» оседают, как под прессом. Только я думаю, что он уплотняет развалины не за счет собственного веса, а благодаря разрушающему излучению.

Энергии эта махина потребляет много — «косильщик» только успевает аккумуляторы менять. Воду для увлажнения почвы танк берет из реки, опуская в нее длинный хобот — выдвижную трубу.

Движутся все механизмы примерно одинаково: поднимаются над землей и летят. Только «танки» и «косильщик» делают это на минимальной высоте, а «таблетка» — на любой.

Кстати, танки тоже могут разрушать препятствия на расстоянии. Пушка на башне — это и есть излучатель, причем, довольно мощный.

Боевой режим «косильщика» и «танков» не слишком сильно отличается от рабочего. Просто в первом случае механизмы поднимаются повыше и двигаются побыстрее.

Понятно, что после «танка» с включенным объемным разрушителем останутся только мелкие камешки, а «косильщик» скосит и людей, и все, что попадется на его пути.

Так и живем: едим, что дадут; спим в продолговатых ящиках, похожих на гробы; да гуляем по травке и на берегу реки.

* * *

— Серега, ты сколько раз от пола отожмешься? — спросил Максим.

— Раз тридцать-сорок, — ответил я, вспомнив свои прошлые попытки.

— А ты попробуй!

Максим досчитал до ста и скомандовал:

— Хватит! Теперь понял?

Действительно, в последнее время сила переполняет меня. Я так себя не чувствовал, даже когда из армии пришел.

— Заметил, как женщины изменились? — опять спросил Максим.

А ведь точно! Татьяна Сергеевна похудела, у нее исчезли морщины, и седых волос не видно. С остальными — такая же история: исчезли животы, увеличились мышцы — мы крепнем и молодеем.

— У тебя, между прочим, зубы выровнялись, — продолжил Максим. — А у Савельевича остатки зубов выпали, и новые растут.

Про свои зубы я ничего сказать не могу, ведь зеркал здесь нет. Да, раньше у меня передние зубы были не идеальными, а один вообще немного криво вырос.

Я засунул палец в рот.

Пожалуй, Максим не обманывает. А я-то голову ломал, что в моей Кате изменилось! Вроде бы все то же самое, а ощущения разные. А она на ощупь стала другой, потому что ее тело налилось силой!

Глава 4

Иногда нас отпускают погулять, разрешая бродить где угодно, не позволяя только сходить с травы. Меня обычно на берег реки тянет.

«Утюжить» город начинали с берега, во время половодья. Сейчас вода спала и между травой и рекой образовалась полоса суши. От бетонной набережной не осталось и следа, зато здесь кое-где пробивается наша, земная травка. В основном, все завалено мусором. Ветки деревьев, ил, пластиковые пакеты и бутылки — ничего интересного река не принесла. Однако меня почему-то постоянно тянет покопаться в этом мусоре. Стоя на берегу, я пытаюсь сообразить, на что могут сгодиться обрывок рыболовной сети или доска, приплывшая непонятно откуда.

Вскоре меня лишили и этого: в одну из ночей по прибрежной полосе прошлись «танки» и оставили после себя серую пашню. Здесь тоже зазеленела трава.

В других местах интереснее всего прогуливаться с Валентиной. Эту часть города я знал плохо, а она выросла здесь и, показывая на невысокий холм, могла рассказать, какое здание тут стояло раньше.

Мы стоим около большой продолговатой впадины.

— Станция метро, — сказала Валентина. — Все обвалилось.

В концах ложбины земля осела, и в провалах виднеется грунт, а под ним — мусор.

— А там что? — спросил я.

— Там тоннели начинаются.

— Получается, они не разрушились.

— Кажется, нет, иначе бы здесь был овраг.

Интересно, почему уцелели тоннели? Из-за того, что бетонные стенки и своды оказались достаточно прочными, несмотря на разрушившуюся арматуру? А может, лучи, нарушающие структуру железа, просто не смогли пробиться сквозь толстый слой земли?

Провалы в грунте встречаются часто, ведь в современном городе много всего спрятано под землю. Естественно, остались пустоты, а теперь они понемногу обваливаются.

А что может быть под землей, кроме метро?

Подземные переходы, глубокие подвалы, канализация, теплотрассы. А ведь все это должно уцелеть.

Нетрудно заметить, что слой грунта, сделанный «танками», не толще семидесяти-восьмидесяти сантиметров. Тогда и емкости с топливом на автозаправках, возможно, уцелели, и из них можно выкачать бензин.

Увы, все мои размышления совершенно бесполезны, потому что Куратор нас отсюда не выпустит.

А кто такой Куратор, и зачем он нас здесь держит? Для чего он сотворил все разрушения на Земле и уничтожил столько людей?

Мы пришли к единому мнению, что везде на планете такая же картина, как и у нас. Иначе бы давно шла война.

Катя считает, что Куратор — сумасшедший робот, и логику в его действиях искать бесполезно. То, что происходит с Землей и с нами — эксперименты, заложенные в его программе.