Подобно тысяче громов

Зубов - несчастный человек, которого никогда ничего не вставляет. То есть вставляет - но не до конца. И потому он живет отраженным светом - рассказами тех, кого вставило. Потому его и сжигает зависть к тем, кто получает опыт, которого у него нет, что ни пробуй. Оттого он и продает, оттого и с Милой спал.

Почему с ним так происходит? Вряд ли есть простой ответ. Можно сказать "карма" или "эндорфинный баланс". Эндорфинный баланс, конечно, - форма проявления кармы. Но я думаю, Зубов просто не может поверить в подлинность своих переживаний, психоделических в том числе. Он все время сравнивает с тем, что читал или слышал - и потому раз за разом терпит поражение. Чужой трип ему всегда интереснее, хотя бы потому что - чужой. Потому Зубов и торгует, потому и просит рассказать, хорош ли был трип.

Вернемся, впрочем, к нашему расследованию, вернемся к Шерлоку Холмсу. У него от кокаина была мания величия, и он начинал свято верить в силу своего разума. А мы предпочитаем другие наркотики и не думаем, что узнаем правду, только потому что такие умные.

Зато мы знаем, что есть место, где эта правда лежит - надо туда попасть и ее увидеть. У нас есть все факты про Женю, мы знаем, что убийца - один из шестерых ее одноклассников. Осталось только подстегнуть интуицию - и все. Случай неочевидный, поэтому нужно особое вещество. Вот я и купил у Зубова эту смесь - для тебя.

Антон (в ужасе): Для меня?

***

Трудно понять - это каменный забор или бесконечная задняя стена гаражей. Казалось, электричка едет мимо целую вечность - и Антон готов был поручиться, что выкуренный в тамбуре косяк тут ни при чем. Бетонную поверхность покрывали примитивные граффити, в которых имена российских политиков странно сочетались с бессмысленными английскими словами. И те, и другие, казалось, пережили какую-то чудовищную трансформацию: Эльцин и Гайдарайс выглядели ничуть не лучше Chelsi или Unaited. Вероятно, подумал Антон, две банды граффитчиков воевали на этой стене… или надписи служат тайными сигналами. Но их неясный смысл, вне сомнения, мрачен и агрессивен, так что не хотелось даже представлять, под каким наркотиком он мог бы открыться.

Антон ехал в загородный дом Сидора. Хозяину он наплел что-то про забытые вещи, про необходимость еще раз осмотреть место происшествия. Настоящая его цель была иной. Шансы, что все сложится, невелики, но попробовать стоило.

Глядя в окно, Антон думал о поразительном сходстве историй гибели Милы и Жени. Девушки умерли с разницей в несколько часов, их смерть напоминала суицид, но вполне могла считаться убийством. И главное - в обоих случаях фигурировала цифра "семь": семь тронов сказочного королевства вторили семи лепесткам волшебного цветка и семи одноклассникам; детские игры и детские сказки. Лере выпадала роль Алены, подруги и напарницы по играм. Ему, Антону - роль любовника подруги.

Труднее разложить остальных действующих лиц. Пятеро одноклассников Жени и Леры должны соответствовать Шиповскому, Зубову, Гоше и, вероятно, главному "летючу" - Воробьеву. Для симметрии следовало добавить Олега, функция которого, видимо, соответствовала функции Сидора - инициатора расследования. Интересно, кто из четырех оставшихся - Дима Зубов?

"Эти две компании - как два вида граффити, - подумал Антон. - Они на разных языках, но об одном и том же".

Оставалось понять - о чем.

Прошел книгоноша, предлагая "свежие американские детективы", изданные, наверное, еще при советской власти. Пьяный мужик, нагнувшись к Антону, спросил, какая станция следующая. Антон не знал, и тот удалился, недовольный.

Это лишь на первый взгляд кажется, что нынешние коммерсанты оторвались от народа, подумал Антон. На самом деле они точно такие же. Потому что реально не существует людей, а существуют вещества, которые люди употребляют. Хлеб, вода, вино, трава, водка. Мясо или растения.

Впрочем, Джа в своей милости может творить чудеса - и Антон вспомнил, как в день Жениной смерти даже эти старые алкоголики источали какую-то позитивную энергию. Там, внизу, в круглом холле, происходило что-то по-настоящему прекрасное - что-то необратимо разрушенное Жениной смертью.

Наверное, почудилось, подумал Антон. Сидор и Поручик куда ближе к мужику из электрички, чем к нам всем. Мои сверстники другие, не потому что моложе, а потому что не пьют. А наркотики и алкоголь - две противоположности. Разве что Альперович и Лера могут их сочетать.

Альперович будет Шиповским, решил Антон. Потому что он мне нравится. Потому что у Рекса Стаута если кто нравится Арчи Гудвину, значит, он хороший, а я нынче - за Гудвина.

Стоп, сказал себе Антон. Так далеко можно зайти. Горский же предупреждал: нам неизвестно, кто автор этого детектива. И все, что мы имеем - цифра семь и сходство двух сюжетов. От этого и будем плясать.