Подношение для истины

— Пройдемте за мной, — женщина зашагала вперед, не дожидаясь Асю. У лифтов, нажав на кнопку, она вдруг заговорила. — Я Вас не помню. Первый раз пришли?

— Да.

— Беляева почти месяц тут лежит. Поздновато Вы что-то, — с едва скрываемым осуждением проговорила женщина не оборачиваясь.

— Я была не в городе, — Ася неловко поежилась.

— На время посещения следует отключить мобильный, верхнюю одежду оставите у палаты. Вести себя тихо, видео и фотосъемка запрещены. Ясно?

— Да.

Серебристый новый лифт, издав приветственную мелодию, остановился на седьмом этаже. Женщина вышла в коридор и двинулась направо. Ася озиралась по сторонам, рассматривая неприятные интерьеры.

Здесь не было современного ремонта, какой демонстрировался стационаром на первом этаже. Побеленные стены с зеленовато-синей краской, облупившейся местами, бесконечно тянулись вперед, подсвечиваясь моргающими люминесцентными лампами.

В ряд тянулись белые деревянные двери с маленькими стеклянными окошками внутри. За ними Ася мельком успевала увидеть размытые человеческие фигуры.

В коридоре было совершенно пусто и тихо, словно весь этаж пустовал. В воздухе пахло медицинским запахом дезинфицирующих растворов, хлорки и лекарств, отчего Асю невольно передернуло. Ей никогда не нравились больницы.

Женщина подвела Асю к семьсот тринадцатому кабинету и строго проследила за тем, как девушка сняла куртку.

— Пятнадцать минут, — напомнила она перед тем, как уйти.

Судорожно вдохнув, Ася взялась за ручку белой деревянной двери и толкнула ее вперед. Небольшая полупустая палата встретила ее молчанием. Четыре металлические койки расположились друг на против друга, и лишь одна из них, у самого окна, была занята.

В комнату бил дневной свет, озаряя бело-серую пошарпанную временем мебель, жесткие кровати, капельницы и приборы, что окружили кровать пациентки. Ася несколько секунд колебалась, стоя в проходе, но лишь первый шаг в палату оказался сложным. Через несколько секунд девушка остановилась у кровати, на которой в беспамятстве лежала Ксения.

Рядом слышался монотонный шум приборов, щелканье капельницы и прерывчатый писк холтера, по экранчику которого рывками то поднималась, то опускалась линия сердцебиения.

Послушница совершенно отличалась от той женщины, какой ее помнила Ася. Черные длинные волосы, что раньше больше походили на змей Медузы Горгоны, растрепавшись, лежали на белоснежной подушке, строгое худощавое лицо потеряло прежнюю озлобленность, мимические морщинки разгладились, а широкие пухлые губы были приоткрыты, а не как обычно, сжаты в тонкую линию.

Ксения выглядела просто слабой беззащитной женщиной, что сполна настрадалась за свою относительно недолгую жизнь. От этого Ася почувствовала себя еще хуже. Она защищалась не от безжалостной системы, не от жестокого Отца или сильного Андрея, а от потерянной души, что точно также боролась за свое счастье.

— Прости… — вырвалось невольно. Ася до боли сжала челюсть, пытаясь подавить жгучее чувство вины, иглами разливающееся по телу. — Ксения, я не хотела этого. Это вышло совершенно случайно… Я бы никогда…

Ася вздрогнула, когда ресницы Ксении приподнялись. Женщина медленно разлепила опухшие глаза, сверкнув привычной сталью зрачков. Некоторое время она бессознательно всматривалась в фигуру над собой, не в силах опознать посетителя.

— Ксения? — шепотом спросила Ася, не веря своим глазам. — Ты очнулась?..

Вместо ответа Ксения лишь сморщилась и прищурила глаза, в которых вдруг мелькнуло узнавание. Она вздрогнула всем телом и попыталась отодвинуться, однако ватное тело совсем ее не слушалось.

— Ты? — прохрипела она в пол голоса.

— Ксения…

— У-у-убирайся! — гортанный хрип едва долетел до Асиных ушей. Писк прибора, тянущегося к телу Ксении сине-красными тонкими проводками, ускорился.

Ася ошарашенно замерла. Она совсем не ожидала, что Ксения очнулась, и не была готова к их встрече, а тем более, к разговору. Послушница же задергала ногами и руками, пытаясь отогнать от себя нежданную посетительницу.

— Помогите! — зашипела она, однако ее слабый хрип едва могла различить даже Ася.

— Ксения! — Ася вытянула руки вперед в попытке успокоить женщину, но приборы запищали с новой силой. Графики на экранчике подскочили, и послышался новый гудок.

Ксения затряслась всем телом. По ее бледным впалым щекам заструились слезы, рот застыл в немом крике, пальцы на руках словно сжались в судороге. Ей не хватало сил на крик, и она лишь беспомощно дергалась в кровати, пытаясь дозваться до кого-то. Ася не могла смотреть на послушницу, ей было до ужаса страшно наблюдать за припадком женщины. Она была больше похожа на одержимую, чем на больную. Ее липкий страх ощущался физически, тощие ноги сводило, тело извивалось, словно змеиное, а покрытые дымкой шока глаза раскрылись в немом ужасе.

Ася тысячу раз пожалела, что пришла, и собиралась уже выбежать в коридор, чтобы позвать кого-нибудь на помощь, потому что приборчики начали отчаянно завывать, как вдруг в палату внеслась женщина с регистратуры.

— Что произошло?! — ошарашенно произнесла она, подбегая к Ксении и хватая ее за трясущиеся плечи.