Поднебесный Экспресс

Куда ни плюнь, везде одна пустота и ничего. Не то чтобы страшно, но зябко от понимания этого. Все-таки там, в царстве прошлого, в Европе, нас учили: что-то существует только тогда, когда что-то оставляет нечто после себя. Иначе нет смысла вообще трепыхаться, особенно если Бога нет. Ведь при наличии Бога существует верный шанс остаться в виде души и переехать по другому месту обитания, впрочем, навсегда, но это неважно. В любом случае самый важный аккаунт не аннулируют; а если верить во Второе Пришествие, то и кое-какие другие также восстановят. В такой системе даже не то что не страшно, главное – в ней не обидно жить. Но кому-то она не понравилась, и ее решили отменить. Зря, я думаю. Но неважно, отменили и отменили. В любом случае там, в Европе все всё фиксируют, хранят, интерпретируют, оставляют потомкам и принимают от предков. Движуха есть, и есть смысл движухи, хоть такой. И вдруг посреди такого многообразия, богатства вариантов и изобилия закромов памяти – на тебе! нет ничего, пустота. Четырнадцать часов перелета из Лондона в X., и ты оказываешься в том будущем, о котором все, включая тебя, так мечтали. А оно – не в том, что все будет лучше, больше, красивее, эффективнее и безболезненнее, нет, оно о том, что по сути тебя нет, ничего не было, а в будущем и не будет того, что сейчас. Безо всякого следа. И закрадывается мысль: а не является ли то многообразие, изобилие закромов памяти и проч. тоже пустотой, ничем? Подлая мысль. Унылая мысль. Ужасная мысль. Вопрос только в том, насколько она эгоистична? Устремляется ли она за пределы моего «я» или обращена исключительно к самому дорогому для нее, единственному объекту – к себе? Последние несколько фраз я бормотал себе под нос, уже листая своего Монтеня, чтобы найти либо подтверждение, либо опровержение собственных рассуждений. И старый друг, как обычно, не подвел: «Если бы я простирал заботы о своем будущем столь далеко, я счел бы более заманчивым для себя уподобиться тем, кто, продолжая жить и дышать, ублажает себя мыслями о церемониале своих похорон и о пышности погребальных обрядов и находит удовольствие видеть в мраморе свои безжизненные черты». Обратим внимание на начало фразы, на это сомнительное «если бы я простирал свои заботы о будущем…»

3