Поднебесье

— Говорят, что было пару человек, один живёт в Адаране, другой чуть восточнее, но он сошёл с ума. Ещё есть один, но я о нём ничего не слышал, — отец на секунду замолчал, но как только Кортес хотел задать логичный вопрос, то опередил его. — Почему они там не остались? Они мало кому об этом говорят, да и привыкли они к этому миру, наверное…

— К этому миру нельзя привыкнуть.

Кортес улыбнулся, ведь он попал в точку, к такому миру невозможно привыкнуть. Он будет твоим домом, но в этом доме везде будут расставлены ловушки.

Зачем он вернулся? Разве его так тянуло домой, или потому что он привык к этому месту? У Кортеса вовсе не в этом была потребность, тем более он привык к дороге, она всегда приносила в жизнь новых знакомых, новых друзей, чувства и приключения. После нескольких лет скитаний, новой жизни он вернулся в то место, где когда-то начинал свою жизнь.

Друзья… Что значит это слово? Для кого-то это человек, поддержавший тебя в трудную минуту, для кого-то соумышленник, для кого-то колодец для излития души. Для Кортеса друг — это тот человек, которому он может доверять и ожидать от которого может помощи в любой ситуации. Человек, которого он чувствует нутром. Было ли у него много друзей? Нет, конечно, у кого бывает много друзей? Было много товарищей, знакомых, но друзья — было только двое: Николас, которого он не видел с того времени как ушёл. И девушка, которую он любил и которую смог назвать своим другом. Больше никого, никого. А зачем он вернулся? Его вернули чувства, и в глубине души он пришёл за тем, чтобы вернуть всё то, что потерял несколько лет назад.

— Ты, наверное, хочешь спросить за Эмму? — опередил его отец и встретил облегчённый взгляд. — Тогда я не буду медлить, а скажу, что она уехала в Колосс.

— А Николас? — Кортес взглянул на мать и заметил, как она отвела взгляд в сторону.

Ответил отец:

— А Николас погиб, нам очень жаль, — таким же ровным, как по радио, голосом проговорил он. — Они погибли во время налёта, когда вели караван с Колосса.

Кортес замолчал на пару секунд и, почувствовав нависшую тяжесть и боль, решил как-то удержаться и продолжил:

— Он всегда был хорошим человеком.

Да, ему стало тяжело, но за проведённое время в пустыне, он терял друзей и теперь, он уже знал цену этой потери. Но в какой-то степени у него поменялись взгляды на мир, на людей, на потери за последние годы. Может, он почувствовал цену настоящей дружбы, настоящей потери.

Ему было тяжело расставаться с Николасом, но за эти годы он отвык от друга и за всё это время они уже стали другими. Может поэтому, когда отец сказал ему о смерти друга, Кортес не шелохнулся, хоть это и доставило ему боль, но не такую, чтобы сломить и заставить человека страдать. Ему бы было намного больнее, если бы он потерял ещё одного друга, которого оставил здесь. Почему? Потому что второй друг не был для него просто другом.

— Вы не будете против того, что я покину вас не надолго и проведаю знакомые места? — Кортес кашлянул в кулак, видно булочка соседки оказалась немного жестковатой.

— Ты направишься в Колосс?

Вопрос отца заставил сына замешкаться, как чётко он чувствовал сына. Кортес и впрямь очень хотел направиться в Колосс, он преследовал своё прошлое и не хотел его отпускать. Может, ему и хотелось побыть дома, но подсознание гнало его туда, чтобы раз и навсегда расставить точки в этой истории. Каждый знает, как тягостно ожидание, особенно в вопросах небезразличных тебе людей.

— Наверное, да.

Мать снова улыбнулась, но уже как-то устало, смиренно.

Так они сидели ещё около получаса, говорили о мелочах, вспоминали нелепые истории и просто говорили о жизни. Мать собирала сыну в дорогу рюкзак, будто он собирался находиться в пустыне месяц. До Колосса тут рукой подать, всего четыре дня пути. Но мать сделала так, как должна была.

Сын поправил револьвер на бедре, закинул на спину АКМ, без которого выжить в пустыне довольно непросто и вышел во двор. Следом за ним вышли родители.

— Я буду через неделю, может чуть позже, — сухо заговорил Кортес, ловя на себе взгляды родителей.

Отец переглянулся с матерью, улыбнулся в ответ:

— Ты умеешь водить?

— Эмм… — протянул сын, бросая взгляд на мать. — А что там трудного?

— Год назад я починил старый москвич твоего деда, мы с Волком пересобрали топливный узел. Теперь машина на ходу, и работает на бензине из переработанных нефтяных отходах, но я боюсь, как бы топливная система не накрылась от такого топлива, да и скорость больше пятидесяти не выжимает особо. На ремонтном заводе теперь можно брать отходы и гнать из них бензин, там много чего остаётся, и нефть бывает, и хороший бензин даже иногда попадает, — отец достал с кармана связку из двух ключей и кинул их сыну. — Я тут запас две канистры, и бак почти полон, думаю, что до Колосса и обратно на два раза хватит с головой. Машина в сарае, аккуратно, там такой бардак!

Кортес направился к сараю, снял отомкнутый амбарный замок и открыл ворота.