Подмога придет!

– Да нормально все, Серега, – отмахнулся Алексеев. – На палубе побывали, февральским воздушком подышали – какие еще вопросы? Но особенно пацанов, понятно, полное отсутствие в мобильниках связи с прочим тырнетом впечатлило, тут уж все прочувствовали.

– Шевроны сняли? – деловито осведомился Шохин, роясь в полевой сумке. – Не так чтобы все в этом времени в курсе насчет вашего флага, но лучше не нарываться, нам лишние вопросы не нужны, их и без того хватит. Выпить хочешь?

Степан с удивлением взглянул на плоскую никелированную флягу объемом никак не меньше полулитра:

– Ого, шикарная вещь, откуда? Твоя-то на катере осталась, ежели склероз не изменяет?

– Товарищ прапорщик подарил, – ухмыльнулся особист. – Еще и качественным коньяком собственноручно наполнил! Уважает мою контору!

– Бинокль тоже? – фыркнул морпех, протянув руку: – Давай, давай, сам же предложил!

– А при чем тут вообще какой-то бинокль? – сделал невинные глаза Шохин. – Оптический прибор куплен в долг по просьбе старшего по званию для боевых нужд. Даже расписку соответствующую оставил. Обратится в любое отделение ФСБ, ему деньги и вернут. Ну, по нынешнему курсу, понятно, в моем-то времени рублик куда как крепче был.

– Ты чего, серьезно?! – подавившись от неожиданности коньяком, Алексеев закашлялся.

– Да шучу я, шучу, – довольно заржал тот. – Неужели поверил?! У тебя, между прочим, шутковать научился, сам бы ни в жисть подобного бреда не выдумал. Ну, продышался, или по спине похлопать?

– Нормально. – Сделав еще один небольшой глоток, Степан с сожалением вернул емкость. – Ладно, похихикали – и будет. Что дальше думаешь? Вообще и в частности, так сказать?

– А что тут думать? – до хруста в суставах потянулся капитан госбезопасности. – Вот теперь, Степа, мы с тобой таких делов наворотим, что даже представить страшно! И фрицам, мать их фашистскую, небо с овчинку покажется, верно тебе говорю! Одни только эти крылатые ракеты, – незнакомое название особист произносил с видимым удовольствием, словно бы смакуя на языке новое слово, – чего стоят!

– Даже не сомневался, что ты оценишь, – фыркнул Степан. – Главное, чтобы нам разрешили их применить. Тут, правда, с точной наводкой проблемы возникнут, спутники-то тю-тю, в будущем остались. Но выход, думаю, можно найти – лазером, там, цель подсветить или по радио с беспилотника навести. В конце концов, инерциальные навигационные системы никто не отменял, и на «Калибрах» они наверняка имеются. Как и спецы, способные вручную составить новый полетный маршрут со всеми необходимыми контрольными точками и финальными координатами. В форточку ракета, конечно, не влетит, но и сильно мимо цели точно не промажет, а БЧ там неслабая.

– Про это ты мне потом подробно расскажешь! – мгновенно, как уже бывало раньше, напрягся Шохин.

– Серега, да я тут при чем? – пожал плечами морской пехотинец. – Со спецами из «бычка-два» поговори, они тебе все по полочкам разложат. Со всеми техническими выкладками и необходимыми пояснениями. А я в этом деле практически полный профан, даже гаубицу навести не сумею, разве что зарядить да бахнуть прямой наводкой куда-нибудь в направлении противника. И то не факт, что все правильно сделаю.

– Да я уж заметил, что не сильно ты артиллеристов фрицевских уважаешь, то склад боепитания рванешь, то саперов, что им позиции готовят, перестреляешь! – улыбнулся Шохин.

– Угу, а тот аэродром я из зениток расфигачил, поскольку самолетом рулить не умею, вот и злюсь от чувства собственной неполноценности, – поддержал шутку товарища Степан.

– Добро, – кивнул контрразведчик, показывая, что с юмором покончено. – Понял тебя, обязательно с товарищами ракетчиками плотно пообщаюсь. А насчет твоего вопроса… Не переживай, Степа, разрешат! Обязательно разрешат! Иначе зачем тогда все это наше – как ты там говорил, «попадалово»? – вообще нужно? Главное, зазря такое ценное оружие не профукать, а для этого нужно цели как следует подбирать, с пониманием, так скажем…

Москва, Кремль, вечер того же дня

Товарищ Сталин нечасто видел обычно невозмутимого народного комиссара в столь возбужденном состоянии. Даже походка, которой Лаврентий Павлович зашел в кабинет, дождавшись, пока Поскребышев доложит о его внезапном прибытии, казалась какой-то незнакомой, излишне торопливой. И свою обычную кожаную папку он тоже держал как-то непривычно, словно бы стремясь поскорее от нее избавиться. Это было странно. Тем более по другим каналам Иосиф Виссарионович никакой экстренной информации не получал. Что же могло такого произойти, если наркомвнудел так волнуется? Любопытно…

– Здравия желаю, Иосиф Виссарионович! – менять привычный стиль приветствия Берия все-таки не стал.

– Здравствуй, Лаврентий. Проходи, садись. Зачем так спешишь, что произошло? Я чего-то не знаю?

– Они нашлись, товарищ Сталин, оба! – не стал тянуть наркомвнудел. – Полтора часа назад Шохин вышел на связь по одному из резервных каналов!