Подмога придет!

Второму катеру повезло несколько больше – в том смысле, что он не взорвался. Правда, и на плаву тоже надолго не задержался, сразу же начав тонуть. Да и немудрено, когда по деревянному корпусу отрабатывают сразу два шестиствольных автомата АО-18 скорострельностью до пяти тысяч выстрелов в минуту каждый! Тридцатимиллиметровая осколочно-фугасная «циркулярка» в прямом смысле перерезала «шнелльбот» на две неравные части. Первая, где располагались дизеля, радиорубка и каюты офицеров и унтеров, практически сразу скрылась под водой; вторая, куда меньше размерами, легла на борт, погружаясь медленнее, главным образом за счет полупустых топливных цистерн, выполнявших роль импровизированных поплавков…

Аксенин автоматически взглянул на наручные часы, задумчиво хмыкнув: весь бой занял меньше четырех минут! Неслабо… им бы теперь еще определиться, кто это был и что дальше.

Взглянув на старпома, капитан второго ранга дернул подбородком:

– Ну, чего, Виталий Алексеич, повоевали?

– Повоевали, – согласился кап-три Долгих[15], стянув с головы форменную фуражку и слегка нервно промокая лоб клетчатым носовым платком. – Еще знать бы, с кем именно.

– Разберемся. Машинам – стоп, лечь в дрейф. Выслать поисковую партию, подобрать и доставить на борт выживших. В случае оказания сопротивления применять оружие на поражение. Связь с бэдэка и «шестисотым», немедленно.

Уже поднося к губам микрофон переговорного устройства, Константин Павлович на миг пересекся взглядом с рулевым, судя по выражению лица, собирающимся что-то спросить. Поморщившись – нашел время, блин! – вопросительно кивнул.

– Разрешите обратиться! – не заставил себя ждать тот. – Старший матрос контрактной службы Дудин!

– Кратко, – отрезал кап-два. – Тридцать секунд.

– Тарщ командир корабля, это немцы были!

– Чего?! – опешил Аксенин. – Откуда тут бундесам взяться?

Стармос помотал головой:

– Да не эти немцы, не современные, другие! Ну, фашисты которые! – и, видимо, прочитав на лице строгого командира все, что услышит о себе в следующий миг, зачастил, не произнося, а буквально выстреливая фразы: – Понимаете, я в одну сетевую онлайн-игруху люблю погонять, «Боевые корабли» называется. Иногда и за фрицев тоже играю. Так вот, те, что на нас напали, это немецкие торпедные катера типа «шнелльбот», я их сразу узнал! У них силуэт характерный, я на таких воевал… ну, в смысле, в игре!..

* * *

Капитан-лейтенант Оппенхайнц уцелел чудом. Выпустив торпеды – «сто четвертый» тоже благополучно отстрелялся следом, – он скомандовал изменение курса и вышел на палубу, собираясь наблюдать поражение вражеского корабля воочию. В конце концов, ему впервые посчастливилось атаковать столь крупную цель, так что любопытство, кого именно он вот-вот опустит на дно, грызло душу поистине акульими зубами. Вот только дальше все пошло совершенно не так, как планировалось.

Сначала с полубака русского крейсера внезапно ударила самая настоящая реактивная «Катюша», и Томас вполне ожидаемо удивился: неужели Советы надеются поразить своими эрэсами идущие под водой торпеды?! Как выяснилось, не только надеются, но еще и поражают: не прошло и нескольких секунд, как над водой поднялось четыре мощных фонтана, по числу выпущенных «угрей». При этом один из реактивных снарядов, судя по всему случайно, воткнулся в палубу «S-104», разворотив дизельный отсек и лишив хода. Осознав, что все пошло не по плану и охотник рискует вот-вот превратиться в дичь, Оппенхайнц отдал приказ на всех парах уходить в открытое море, справедливо полагая, что гоняться за одиноким катером русские точно не станут.

В этом он угадал: преследовать последний сохранивший ход «шнелльбот» большевики не стали. Они просто накрыли оба торпедных катера артиллерией. Причем не той башенной установкой, которую Томас разглядел на баке (она в их сторону даже не развернулась), а скорострельным крупнокалиберным автоматом – настолько скорострельным, что не удавалось расслышать ни единого выстрела, лишь какой-то рваный треск. Потерявший ход «сто четвертый» погиб сразу, взорвавшись на собственной торпеде, в которую угодил один из снарядов; «S-102» попытался оторваться, но несколькими секундами спустя и его постигла столь же печальная участь: снаряды русской скорострелки буквально распилили его пополам! Выжить удалось лишь пятерым из трех десятков, среди которых оказался и капитан-лейтенант, к счастью, не успевший вернуться в рубку и оставшийся на палубе, откуда его и сбросило в кипящее от множества попаданий море.